— Подожди, — Анна поймала его настырные руки и со всей силы сжала. — Какое похищение? Какое еще… Марк?!
Он обреченно выдохнул, поняв, что объясняться придется сейчас.
— Небольшой вынужденный спектакль. Так я уверен, что с тобой ничего не случится.
Анна даже не нашла слов.
— У меня нет другого выхода. Я думал, что охраны будет достаточно, но все слишком быстро меняется. А так, пока тебя будут искать, пока разберутся кто именно напал… Может, я убрал свидетеля, или кто из моих ребят и партнеров занервничал, может, тебя выкрали для шантажа или страховки, вариантов масса.
Марк поставил стакан с водой рядом с ней.
— Пока все это будет тянуться, я успею завершить все сделки, — продолжил он. — Мне нужно две недели.
— Это значит, что я сейчас как бы похищена?
— У тебя нет родных, некому ловить инфаркты. Друзья переживут.
Он уловил раздражение в ее вопросе и ответил тем же. Голос забыл убаюкивающую мягкость и стал резать безапелляционной интонацией, та же метаморфоза произошла и со взглядом. Марк заметно напрягся, похоже, в его голове щелкнул переключатель: хорошо, как хочешь, есть и план Б, где я не уговариваю, а ставлю перед фактом.
— Через две недели ты чудесно спасешься, — добавил он.
Так легко. И непробиваемо. Он все решил.
— А где Максим?
— Оглушили, не бойся, почти не помяли. Его оставили в машине.
— То есть он ничего не знает?!
— По-другому этот план не работает.
Господи, только не это.
— Нужно позвонить ему. Мне нужен телефон.
Анна рефлекторно кинулась к карманам, пытаясь нащупать мобильный. Он же сейчас напридумывает себе ужасов, черт, черт! Надо срочно дозвониться и успокоить его…
— Здесь нет телефонов, — надавил Марк.
Она опешила и подняла на него глаза.
— Мне нужно позвонить, — спокойно, но твердо повторила она.
— Нет.
Включил тон босса. И спрятался в панцире, сама неприступность и холодность.
— Марк, ты забываешься.
— Я скоро уеду, но со мной можно связаться через охрану. Наверху три свободных комнаты, выберешь на свой вкус…
— Не смей, — с трудом выдавила она из себя, стараясь говорить спокойно, хотя злость уже душила ее. — Не смей со мной так. Я не твоя собственность, не твоя игрушка.
— Я не хочу сцен, — он почти отмахнулся от нее. — Время пролетит быстро.
Он не слышал ее и не думал услышать.
— Не хочешь сцен? Марк, ты и есть одна большая сцена.
Анна резко поднялась и впилась пальцами в его рубашку.
— Ты не имеешь права решать за меня. Ты больше не… Мы никто друг другу.
— Хорошо, только ты все равно останешься здесь.
