Папа издал небольшой смешок:
— Мы встречались около года, после того как её выбросило на берег во время урагана Джейд.
— Меня назвали в честь урагана? — сейчас я могла поверить во всё, что угодно.
Он кивнул:
— Исходя из того, что Микки сказала мне, она была в бессознательном состоянии, когда её выбросило на берег во время шторма. Ко времени, когда она собралась вернуться в океан, её организм пульмоморфировал.
Я закрыла глаза и покачала головой:
— Говори по-английски! — я переместилась в кровати, пытаясь устроиться удобнее, но чешуйки дальше покалывало, жгло, и вся моя нижняя половина горела, будто в печке.
— Её жабры и лёгкие тоже сильно изменились от воздуха. Это сделало тяжелее её подводное выживание.
Я подвела свои руки к лицу и покачала головой:
— Это невероятно.
— Там была группа морских людей под названием Совет Русалок, я думаю, которые только приняли на себя управление, — папа продолжил, — они, действительно, справлялись с мерами безопасности и были обеспокоены, что однажды твоя мама могла потерять сознание, ведь её подводное дыхание стало нарушенным. Они не могли рисковать быть обнаруженными, если бы её снова вынесло на берег, поэтому ей позволили остаться человеком.
— Они выгнали её из океана? — мысли кружились в голове, как снежинки в снежном шаре.
— Я немного неясно говорю о деталях, — папа снял очки. Он достал платок из кармана и начал чистить их, качая головой, — твоя мама не любила об этом много говорить; подозреваю, был какой-то Кодекс русалочьего молчания. Как я знаю, превращение из русалки в человека было очень долгим и трудным для нее.
— Но как человек может… и ещё русалка…?
Он снова надел очки:
— Очевидно, утерянная ветвь на эволюционном дереве.
— Но я не смогу так жить! Что насчет школы? Моих друзей?
— Я не уверен.
— Тогда мы должны найти этот Русалочий Комитет или Совет, или ещё что-то и исправить это, разве мы не можем?
Папа стоял и смотрел в окно. Вот когда я поняла: он тоже не знал, что делать.
Тепло от хвоста поднялось из-под одеяла и наполнило воздух вокруг меня, мешая дышать. Или, возможно, мои лёгкие изменились, когда я уснула под водой в ванной, точно как у мамы, когда её прибило на берег. У меня выросли жабры, а я не знаю об этом?
— Что-то не так, — я откинула одеяло, чтобы позволить теплу уйти. Чешуя на хвосте сверкала оранжево-красным оттенком пылающего заката.
— Что это? — папа повернулся и прочитал мое замученное выражение. Он побежал в мою сторону.
