— Ты заучивал все эти имена? — наконец удивилась я.
— Да.
— Зачем?
— Графу, тем более из рода Сноуэрд, было неприлично не знать имена всех Первых Леди и всех рафелей.
— Ты и рафелей знаешь?! — чуть не подавилась я.
— Нет, их и не пытался запоминать больше, чем на жизнь.
— Граф Сноуэрд Колден? Звучит…
— А про тесную связь с Мари не хочешь рассказать, граф Сноуэрд? — с ухмылкой спросила Фейрон, но блондин лишь одарил ее взглядом презрения. Ей было мало. — В списке Первых Леди я не услышала только одно важное для тебя имя. Ты не упомянул Вералину, свою…
— Заткнись! — ударив кулаком по столу, крикнул блондин, полыхая ненавистью. Его глаза впервые покрылись туманом, укрывающим череп.
— Ты любил Мари? — решила отвлечь его я.
— Да… — он успокоился, стоило мне сказать слово. Будто его ненависть развеял мой голос. — Я любил ее и… хотел на ней жениться. Давай я позже расскажу тебе происхождение твоего рода со всеми подробностями.
— Хорошо… — поражённая его реакцией на мой голос, ответила я, доедая что-то.
— Потрясающе! Птичка, а ты можешь управлять нашим Особенным гончим! — ухмыльнулась тварь, намекая на Колдена.
— Не смей называть меня птичкой!!! — разъярённо крикнула я, встав из — за стола. Эта змея не смеет называть меня так, как называет Он! Я, не раздумывая, схватила ее в шар и уже хотела закрыть глаза, но прикосновение теплых рук остановило. Я обернулась и посмотрела в голубые глаза блондина.
— Успокойся… — мягко и неторопливо произнёс он. И я успокаивалась. — Даже не смей, Фейрон. — сказал блондин гадюке, не отводя от меня глаз. — Лейла, все хорошо. Нет повода для ненависти. Она просто глупо пошутила. Тише…
— Не скажешь ей? — с издёвкой в голосе, спросила змеюка.
— Я повторяю, не смей! И заткни свою пасть! — грубо, очень грубо сказал Колден тихим и спокойным голосом. Я глубоко вдохнула, и ненависть испарилась, хотя шатенка была мне противна. — Пойдем отсюда. — предложил он, а я лишь кивнула. Кто ты? Кто ты, граф Сноуэрд? Мы молча пошли куда-то.
— Куда ты меня ведёшь? — наконец спросила я.
— Пойдём, я хочу кое — что тебе показать… — он полушёпотом ответил мне, ведя куда-то вверх по лестнице. Мы вышли на самый последний этаж особняка, самый темный, самый таинственный. Здесь было много комнат, но моё внимание привлекла последняя дверь в конце коридора. К сожалению, мы зашли в комнату около лестницы. Здесь было темно, как и в самом коридоре, но не так мрачно. Здесь не было ничего, кроме светильника, который, похоже, не работал.
