Эдит Лавери ни в коей мере не была склонна к беспорядочным связям, но к этому моменту она уже, естественно, давно не была девственницей. В свое время у нее было несколько парней, ничего серьезного лет до двадцати трех, а потом появился биржевой брокер, по поводу которого она решила, что, когда он сделает ей предложение, она согласится. Они встречались около года, много ездили к друзьям на уик-энд, их объединяло немало общих интересов, и в целом они были счастливы, по крайней мере не хуже многих. Парня звали Филип, его мать была довольно благородного происхождения, у него водились деньги – достаточно, чтобы обосноваться в Клэпхеме, – и, по правде говоря, все вроде бы шло хорошо, а потому Эдит была удивлена больше всех, когда однажды вечером он, запинаясь, объяснил ей, что встретил другую и все кончено. Несколько секунд Эдит просто ничего не могла понять. Отчасти потому, что местом признания он выбрал «Сан-Лоренцо» в Бичамп-плейс, где посетители за двумя соседними столиками слышали каждое их слово, отчасти потому, что, даже призвав всю свою скромность, она представить не могла, что такого могло быть в этой «другой», чего не было в самой Эдит. Они с Филипом нравились друг другу, хорошо смотрелись вместе, оба любили проводить выходные за городом, оба катались на лыжах. В чем проблема?
Так или иначе, Филип ушел, а три месяца спустя она получила приглашение на его свадьбу. Эдит согласилась и пришла туда вся такая великодушная и (что входило в ее планы) восхитительная. Невеста была не красивее ее, естественно, и в ней не было ничего необычного, честное слово. Но, наблюдая, как та смотрит на Филипа снизу вверх, не отрываясь, будто перед ней бог на земле, Эдит почувствовала легкое подозрение, от которого ей стало неуютно, что вот именно в этом и кроется разгадка.
Потом ее еще приглашали на свидания, но не слишком часто. Один из кавалеров, агент по недвижимости по имени Джордж, продержался полгода, но только потому, что впервые ей попался по-настоящему хороший любовник, и новые ощущения, которые он ей открыл, заставили ее некоторое время закрывать глаза на его недостатки. Но однажды в Хенли, куда он привез ее, трогательно вообразив, что это великосветское мероприятие, пока они обедали в одной из палаток только для своих, она посмотрела на него через стол – он громко хохотал и так широко открывал рот, что были видны десны, – и поняла: он ее просто пугает. Дальше это был только вопрос времени.
