— Ах, Чэнь Жань. Наверное, мне не стоит это говорить, но я действительно не хотел, чтобы было именно так, — Хан Сень улыбнулся, стоя перед Чэнь Жанем. Он видел, что тот вот-вот может умереть и был рад своей победе.
— Хан Сень, ты посмел меня убить? Семья Чэнь отомстит. Твоя жизнь превратиться в мир боли, — со злостью сказал Чэнь Жань, глядя на Хан Сеня.
Изо рта мужчины сильно текла кровь, поэтому он начал захлебываться и не смог сказать всё то, что хотел. Его слова должны были прозвучать, как страшное предупреждение, однако казались жалкой попыткой угрозы.
— Если ты хочешь жить, то расскажи мне секреты изучения Семи Поворотов, — улыбнувшись, предложил Хан Сень.
У Чэнь Жань рот был заполнен кровью, но он рассмеялся:
— Малыш, когда я уже бродил по этим землям, твой отец ещё даже не родился. И ты смеешь ставить мне такие условия? Ха!
Чэнь Жань плюнул кровью в лицо Хан Сеню. Затем он стиснул зубы и его кровь, которая была во рту, почернела. Пульса больше не было. Он умер. Чтобы убедиться, Хан Сень тщательно осмотрел его тело.
Хан Сень шокировано смотрел на Чэнь Жаня. Он не ожидал, что этот старый лис будет таким диким и воспользуется ядом, чтобы убить себя.
«Мне действительно не стоит недооценивать такие огромные и известные семьи. Их преданность друг к другу очень пугает».
Хан Сень ещё какое-то время подумал над этим, а потом принялся разводить костер, чтобы сжечь тело Чэнь Жаня. Если кто-то придёт к нему из семьи Чэнь, то они будут вынуждены поверить в то, что скажет им Хан Сень.
Также Хан Сень верил, что если он сожжет тело, то это будет более благородным поступком перед высшими силами, которые наблюдают за всем. Все таки оставить тело среди дикой природы, было большим неуважением.
Однако до того, как Хан Сень поджег тело Чэнь Жаня, он, неожиданно, ожил. Вскочив, он громко закричал:
— Нет, нет, нет! Стой! Мы можем договориться! Ты говорил, что хочешь узнать Семь Поворотов? Я могу научить, я могу научить!
Хан Сень широко открыл глаза и замер, уставившись на Чэнь Жаня.
Спустя немного времени Хан Сень начал тихо ругаться:
«Чертова преданность! Как я мог поверить, что у этого старика была хоть какая-то преданность к другим. Это сведёт меня с ума!»
