Смотрил раздолья широкия
И увидел в поле три бела шатра,
Стоит беседа дорог рыбей зуб,
На беседе сидят три татарина,
Три сабаки-наез(д)ники,
Перед ними ходит красна девица,
Русская девица-полоняночка,
Молода Марфа Петровична,
150Во слезах не может слово молвити,
Добре жалобна причитаючи:
«О злочастная моя буйна голова,
Горе-горькая моя русая коса!
А вече́р тебе матушка расчесовала,
Расчесала, матушка, заплетала,
Я сама, девица, знаю-ведаю:
Росплетать будет моя руса коса
Трем татарам-наездником».
Оне те-та речи, татара, договаривают,
160А первой татарин проговорит:
«Не плачь, девица, душа красная!
Не скорби, девица, лица белова!
Азделу-татарину достанешься,
Не продам тебе, девицу, дешево,
Отдам за сына любимова,
За мирнова сына в Золотой орде».
Со тыя горы со высокия,
Как есён сокол напущается
На синем море на гуси и лебеди,
170Во чистом поле напущается
Молоды Михайла Казаренин,
А Казаренин душа Петрович млад.
Приправил он своего добра коня,
Принастегивал багатырскова,
И в руке копье морзамецкое —
Первова татарина копьем сколол,
Другова сабаку конем стоптал,
Третьева — о сыру землю.
Скочил Казаренин с добра коня,
180Сохватал девицу за белы ручки,
Русску девицу-полоняночку,
Повел девицу во бел шатер.
Как чуть с девицою ему грех творить,
А грех творить, с ней блуд блудить,
Росплачется || красная девица:
«А не честь твоя молодецкая богатырская,
Не спросил не дядины, не вотчины:
Княженецкая л(ь) дочь и боярская.
Была я дочи гостиная,
190Из Волынца города из Галичья,
Молода Марфа Петровична».
И за то слово Казаренин спохватается:
«Гой еси, душа красная девица,
Молода Марфа Петровична!
А ты по роду мне родна сестра,
И ты как татарам досталася,
Ты как трем сабакам-наез(д)никам?».
Говорит ему радная сестра:
«Я вече́р гуляла в зелено́м саду́
200Со своей сударынею-матушкою,
Как из далеча из чиста́ поля,
Как черны вороны налетывали,
Набегали тут три татарина-наез(д)ники,
Полонили мене, красну девицу,
Повезли мене во чисто поле,
А я так татарам досталася,
Трем сабакам-наез(д)никам».
Молоды Михайла Казаренин
Собирает в шатрах злата-серебра,
210Он кладет во те сумы переметныя,
Переметныя сыромятныя,
И берет беседу дорог рыбей зуб,
Посадил девицу на добра коня
На русскова богатырскова,
Сам садился на тотарскова,
Как бы двух коней в поводу повел
И поехал к городу Киеву.
Въезжает в стольной Киев-град,
А и стольники, приворотники
220Доложили князю Владимеру,
Что приехал Михайла Казаренин.
Поколь Михайла снял со добра коня
Свою сестрицу родимую
И привезал четырех коней к дубову столбу,
