— Нисс, а можно вопрос? — не удержалась я, и начальник, кивнув, перевел взгляд на меня. — На собеседовании из вашего кабинета вылетали девушки с такими возмущенными воплями, что я на мгновение даже передумала пробовать устроиться к вам. Что же такого вы им говорили?
— Анастасия, тут все дело в том, как эти леди себя вели, — с улыбкой пояснил шеф. — Первая едва ли не легла на стол, предлагая себя. Ну я не удержался, предложил пройти на кладбище и устроить там оргию. Видимо, поэтому меня и назвали извращенцем. Вторая сразу же заявила, что ничего не умеет, но желает стать моей любовницей, а еще лучше — женой. Пришлось сказать ей, что люблю девушек, наделенных интеллектом, а не с пустой головой. Таким образом я стал хамом. Третья…
— Все. — Я подняла руки вверх, с трудом сдержав улыбку. — Я вас поняла. Спасибо, что ответили.
Мне стало жаль его. Оказывается, вокруг столько неадекватных особ.
— Анастасия, поймите, в этом мире моя профессия весьма высокооплачиваемая, — продолжил Алесан спокойным голосом, но я видела искры смеха в его глазах. — И многие желают стать частью моего мира. Правда, при этом не гнушаются распускать сплетни о том, что некроманты аморальные. Что мы любим трупы и все такое. — При этих словах он скривился. — Вот и приходится отбиваться от неадекватных особ.
— А то поместье, куда мы сейчас едем, — продолжила расспрашивать я, пока у начальника было хорошее настроение. — Я заметила, что вы наведываетесь туда раз в месяц. Там все так плохо?
— Сложно сказать, — немного подумав, ответил он. — Много лет назад маг, проживавший там, решил провести эксперимент и нечаянно запечатал свой дух в картине. Причем весьма дорогой. Можно сказать, в родовой реликвии. При всем при том мужик был скрягой и хамом. После смерти он остался таким же. Мне приходится запечатывать его в картине, чтобы он не беспокоил родственников, живущих в поместье. Но проблема в том, что любое заклинание можно разрушить. Я сотню раз повторял им, что, если постоянно упоминать имя усопшего, тот обязательно явится. Они своими действиями разрушают то, что я накладываю.
— Неужели так трудно не произносить его имя? — удивилась я такому ходу событий.
— Не знаю, — пожал плечами некромант. — Мне порой кажется, что во всех своих несчастьях они винят его, хотя и сами не являются образцами добродетели.
— А призрак настолько опасен, что его надо запечатывать? — продолжила расспрашивать, радуясь, что каждую минуту узнаю что-то новое.
