Антон вздохнул, сказал примиряюще — Танечка, согласись, — у нас необычная ситуация… Подозреваю, что у нас — опасная ситуация. Давай-ка отложим обиды и включим мозги. Договорились? — Погладил её по плечу — Ты же у меня умница. Так что… Нам бы сейчас глупостей не натворить.
— Хорошо, Тоша, — поджав губы, тоже вздохнула Таня, — что мне делать?
— А что ты собиралась сейчас делать?
— Варенье варить.
— Вари варенье. А я попытаюсь как-то разобраться в этом деле, — и пошёл в зал.
Таня сидела с закрытыми глазами, откинув голову на спинку дивана. Антон тихо спросил: — Ну, как ты?
— Отпустило.
— Покажи мне локоть.
Таня подняла руку, поинтересовалась — Синяк?
— Нет, покраснело только. Тань, ты потрогай — кость не треснула?
— Нет, Тоша, треснувшая кость сильно болит, а это так… Немного.
Антон обнажил ободранную коленку, начал осторожно стирать грязь.
— Танечка, ты помнишь — как в сарае очутилась?
Таня задумалась.
— Ты знаешь… Я же малину собирала… Потянулась за ягодой а ткнулась рукой в стенку… И уже в темноте стою.
Вторая Таня от двери спросила: — А ведро?
— А ведра уже не было… А вы кто?
— А ты посмотри внимательно, — посоветовала вторая.
Танечка номер один долго, молча, глядела на ту, что стояла у стены. Потом испугано прошептала: — Твою мать… Не может быть… Тоша, это как?
Вторая спросила — Тоша, что делать-то будем?
Антон задумался — Что делать-то?… Давайте завтракать.
Вторая Танечка опять спросила с некоторым возмущением — Что, вот так вот просто сядем и будем завтракать?
— Да, просто будем завтракать… Думать, говорить.
Начали собирать на стол. Котлетки, салатики, чаёк.
Первая Таня со своей больной ногой тоже засуетилась, но вторая спокойно сказала ей: — Посиди, не хромай, я сама управлюсь.
Сначала сидели молча.
Потом вторая Таня положила вилку и прямо со слезами: — Не могу я есть! У меня сейчас мозги взорвутся! Мне страшно!
А первая, так и вовсе к еде не притронулась. Не отошла ещё видать от обморока. Она добавила, — Тоша, мне тоже что-то жутковато. Может в милицию сообщить?
— Заберут обеих, — остудил Антон, — и ещё неизвестно, как оно там обернётся. Уж неприятностей нахлебаемся — по маковку. Им только дай кровушки попить.
Он лихорадочно шуршал извилинами. Антоха-то не дурак. Далеко не дурак.
— Значит так, — начал он, — у нас несколько вариантов катастрофы.
Женщины переглянулись — Катастрофы? Всё так плохо?
Антон показал на обеих — А как вы вот это сможете объяснить? Это что — нормально?
Продолжил — Значит так, — я говорю, а вы, если надо поправляете.
