– И продержался полгода.
– Да.
– Вот почему в этом году он завёл только одну женщину: надеялся скрыть это от леди Ли. Надеялся, что в этот раз она не узнает.
– Именно. Кстати, ты уверена, что в этот раз женщина была только одна?
– Да. Мы с Кейси навели справки.
– Хорошо, это совпадает и с тем, что узнал я.
– Как же ей удалось его скрывать? Я даже не знала, что у леди Ли есть любовник.
– Ну, ты не настолько дружна с китейнами, особенно с неблагими. Но вообще говоря, да, скрывала она его неплохо: я же говорил об их семьях. В тот день она вызвала тебя, чтобы убедиться, что он снова стал ей изменять.
– Вот почему она не спросила меня о фотографии. Там был такой момент… заминка. Она говорила, что накажет его, если это китейн, но не торопилась узнать, как он выглядит. Я даже обратила внимание на эту странность, но не сообразила сразу, не задалась вопросом, как же она узнает его, чтобы наказать. Я сама предложила ей посмотреть фотографию, она не просила меня об этом. Боялась. Оттягивала момент.
– Ей нужно было убедиться, что он ей изменяет. Я ожидал, что она этого захочет. Для этого я и рассказал ей о твоих расспросах, о том, что ты ведёшь расследование.
Лорейне удалось не измениться в лице. Она спросила вполне спокойно:
– Ты знал, что она сделает после этого?
– Я знал, что она сделает что-нибудь, что повлияет на расклад в этом городе. Что именно сделать – был её выбор. Она могла сдать его, чтобы отомстить, это сильно подорвало бы её престиж, но она могла сохранить часть уважения, которое питали к ней наблагие, и со временем восстановить репутацию. Она могла покинуть Чикаго. У неё взрывной характер, но она умна. Но она выбрала то, что выбрала.
– Как ты думаешь, почему она его убила? Из мести или чтобы спасти?
– Кто же это знает? Если бы она не убила его, ему могла грозить истинная смерть от холодного железа. Но для этого нужно было доказать, что он в самом деле довёл этих женщин до самоубийства. Теперь, когда его нет, а она в тюрьме, сделать это гораздо труднее. Его семья, разумеется, старается замять дело, но Ронан уверяет, что однажды его найдут и он будет наказан.
Они помолчали немного.
– Я всё думала, кто же нас сдал, – всё же произнесла Лорейна Суини.
Дилан Маккена кивнул:
– Я. Конечно, я. Я понимал, что будут последствия. Это было неприятно, но я это пережил.
– Зачем?
– Видишь ли, я не слишком люблю ши. И леди Ли – не лучшая, вокруг кого могут объединяться неблагие Чикаго.
«Так уж устроен этот проклятый город, где всё построено на обмане ради выгоды, где все надежды и обещания оказываются пустыми, – с горечью подумала Лорейна. – Даже Городом Ветров его прозвали не из-за ветра, то и дело рвущего на клочки улицы, расположенные по сторонам света, и тучи высоко над ними, а из-за лжи политиков». Она вспомнила Чарльза Дану, первого, кто в сердцах поименовал так Чикаго: язвительный репортёр «Нью-Йорк Сан» вышел из себя из-за пустых обещаний политиков на Колумбийской выставке. Это было в 1893 году, но с тех пор ничего не изменилось: ради наживы и власти люди по-прежнему готовы на всё.
