— Выкидыша? — удивилась Полина.
— Да. Катя беременна. Вчера Витя нашёл Катю около дома, она на земле лежала без сознания.
— Мне вообще непонятно, почему Катя упала, — сказал Буравин.
— Может, голова закружилась, предположила Полина. — У беременных это бывает.
— Не знаю, не знаю. Катя себя хорошо чувствовала в последнее время, сказала Таисия.
Пока родители вели эту беседу, Павел Фёдорович зашёл в Катину палату. Катя, увидев его, попыталась привстать.
— Здравствуйте, Катерина. Вы лежите, лежите.
— Я уже не могу лежать. Домой хочу.
— Катя, вам придётся ещё побыть в больнице… — вздохнул Павел Фёдорович.
— Зачем? Я нормально себя чувствую, у меня ничего не болит. Я совершенно здорова, — убеждала его Катя.
— Нет, Катенька, чувствовать себя совершенно здоровым и быть здоровым, как говорится, две большие разницы. Вы даже себе не представляете, насколько серьёзно ваше положение.
— Но я всего лишь споткнулась и упала…
— Вот именно, что упали.
— Но руки-ноги у меня целы, с ребёнком всё в порядке. Павел Фёдорович! Если ребёнку ничего не угрожает, то зачем здесь находиться?
— Катенька! Мне очень жаль, но я вынужден вам сообщить не очень приятные новости.
— Что случилось? — испугалась Катя.
— Я сегодня советовался с коллегами… И мы пришли к единому выводу… Ради вашего спасения, Катенька, ребёнком придётся пожертвовать. Мне очень жаль.
— Как вы можете такое говорить! Почему я должна жертвовать своим ребёнком? — не понимала Катя.
— Катя, ваша жизнь находится в опасности.
— Но у меня ничего не болит!
— Анализы говорят об обратном. Ни о каком продолжении беременности не может быть и речи! Иначе вы погибнете вместе с ребёнком, — жёстко сказал Павел Фёдорович.
— Павел Фёдорович, вы говорите ужасные слова. Как я могу избавиться от малыша, мы же с ним одно целое.
Катенька, в первую очередь медики обязаны спасти мать.
— Я не хочу терять ребёнка… — заплакала Катя.
— Сейчас главное — ваша жизнь. Поймите, вы ещё настолько юны, что ещё успеете обзавестись дюжиной ребятишек.
— Мне другие не нужны. Я хочу именно этого ребёнка. Я его люблю! — Катя зарыдала.
— Катенька, не плачьте! — попросил Павел Фёдорович.
— Наговорили гадостей, а теперь — не плачьте!
— Я сейчас скажу сестре, чтобы она вам укольчик успокоительный сделала.
— Не надо мне никакого укольчика, — сказала Катя, вытирая слёзы.
— Катя, вам всё равно придётся принять решение. Поэтому я вам советую — поговорите с мамой, с отцом. Я вас не тороплю. У нас ещё есть немного времени, — сказал Павел Фёдорович.
