А потом ворота захлопнулись. Белое пламя костра скрылось, и в свете факелов все стало желтым. Всадник смотрел на нее все с той же ненавистью, но тени прогнали воспоминание о Кансреле. Волосы у него были темные, а глаза – светлые, и это был всего лишь обычный человек.
Лежа на земле, Файер мелко дрожала. Конечно, теперь она узнала и его черную кобылу, и брата, и чалого коня. Это не Накс и Кансрел, а Нэш и Бриган. Они соскочили на землю и принялись спорить. Ее трясло так, что слова доходили с трудом. Бриган, кажется, предложил бросить кого-то чудовищам. Нэш ответил, что король здесь он и решать ему и он не собирается бросать такую женщину никаким чудовищам.
Арчер склонился к Файер, повторяя ее имя, взял ее лицо в ладони и что-то твердо сказал спорящим братьям. Потом поднял ее на руки и унес со двора.
Одно Файер знала о себе точно: разум иногда ошибался, но настоящим предателем было тело.
Арчер уложил ее на кровать и сел рядом, взял ее ладони в свои и принялся растирать. Дрожь понемногу утихла.
В голове у нее бродило эхо его голоса. Постепенно она сложила вместе слова, что Арчер сказал королю и принцу перед тем, как поднять ее и унести: «Собираетесь бросить ее чудовищам – тогда меня вам тоже придется выбросить».
Она поймала его руки и сжала.
– Что с тобой случилось? – тихо спросил он.
Что с ней случилось?
Она посмотрела в его полные беспокойства глаза.
Позже, все объяснения позже. А сейчас ей просто необходимо дать понять своему полному жизни другу, что ей вдруг так отчаянно понадобилось. Она потянула его за руки.
Арчер всегда быстро соображал. Он наклонился к ней и поцеловал, а когда Файер потянулась к его рубашке, остановил и сказал, чтобы не утомляла руку и позволила ему все сделать самому.
Она подчинилась его щедрому предложению.
После они разговаривали шепотом.
– Когда он въехал во двор, – рассказала она, лежа на боку лицом к нему, – мне показалось, что мой отец вернулся из мертвых.
Лицо его выразило сначала изумление, а потом понимание. Он провел подушечками пальцев по ее волосам:
– Ох, Файер, тогда все понятно. Но Нэш совсем не похож на Кансрела.
– Не Нэш. Бриган.
– А Бриган еще меньше.
– Это все из-за света, – пояснила она, – и ненависти во взгляде.
Он нежно коснулся ее лица и плеча, как всегда осторожничая с перевязанной рукой, и поцеловал.
– Кансрел умер. Он ничего тебе не сделает.
Она подавилась словами, которые не могла сказать вслух, но произнесла их мысленно: «Он был мне отцом».
