Я все еще думала об этой девочке.
Ибис направил о ней запрос, и ему ответили, что она стала марионеткой в руках одной компании, изготовляющей протезы.
Когда я встретила ее, девочка питалась отбросами муэновцев и жила в каморке под лестницей, стараясь никому не попадаться на глаза.
И поскольку у нее не было имени, я назвала ее Брас.
В сумерках Ру стал пугливо жаться ко мне. Я не винила его. Ведь если Дис считался черным сердцем Терта, то Вилла Роза была его сточной канавой.
— Ты раньше не бывал здесь? — спросила я.
В неоновом свете его глаза казались расширившимися и испуганными. Кругом не было ни души. Настало время могучих крыс.
— Нет, — ответил он. — Я бывал только в Торли и в Городе Теней. Ларри лишь однажды послал меня на границу с санкцией.
Санкциями в Терте называли послания. Те, что нельзя передавать по коммуникатору.
— Куда? — спросила я с подозрением.
— В пустыню. Напротив Рыбачьего городка.
Я насторожилась. Неужели туда, где находится заведение Тиса?
— И кому предназначалось послание?
— Не помню. — Лицо Ру стало бесцветным. — Ох, и воняет же здесь!
Я проглотила свою паранойю, словно кусок пищи, и сказала:
— Действительно. Потому что кремируют погибших на войне. Теперь здесь пахнет горелой плотью, а раньше пахло жареной рыбой.
Мы двинулись дальше, но настороженность не покидала меня.
Кому же я могу по-настоящему довериться?
Я снова вспомнила про Даака. В двадцати кликах отсюда находится его территория. При мысли об этом меня бросило в пот.
Да еще и ночное пение сводило с ума. Сквозь звуки музыки прорывались крики женщины и плач детей. Муэновцы не скупились на жертвоприношения. Стоило только подумать об этом, как у меня сжималось сердце. А еще раздавалось какое-то ритмичное бормотание, от которого напрягались все нервы.
Мы зашагали между домами, стоявшими кольцом. Посреди торчало одинокое безжизненное дерево, указывавшее в небо, словно перст.
Место было мне знакомо. Здесь я расправилась с двумя подонками, пытавшимися изнасиловать безрукую девочку.
Кажется, мне не следовало сюда возвращаться. Но я поняла это слишком поздно. Колени подогнулись, а неоновые огни померкли.
…Я почувствовала запах гноя. Ощутила тепло, покидающее умирающие тела и окутывающее меня, словно пар. Мои конечности разом заболели, и я поняла, что расту.
Но с чего бы мне расти?
И тут Ру окатил меня водой из шляпы.
Я открыла глаза и закашлялась, потом спросила:
— Где ты ее взял?
Он молча указал на лужу, собравшуюся под водосточной трубой.
