подумывает пропустить их. Но хотя я знаю, что мы можем быть в безопасности лишь
оставаясь дома, так дальше продолжаться не может.
Сегодня днем мне в голову пришла идея. По дороге домой, оторвавшись от
следовавшей за мной машины папарацци, я остановился у магазина с товарами для
вечеринок на окраине города. Прикупив несколько вещиц, я отправился прямиком домой.
Ее занятия начинаются в семь, и в шесть я полез в шкаф, из которого вытянул
магазинный пакет. Принес его в кухню, где она, прислонившись к барной стойке, потягивает красное вино и листает модный журнал, выглядя скучающей.
Я протягиваю ей пакет.
— Угадай, что у меня есть.
Она закрывает журнал и смотрит на меня с непониманием.
— Что?
Я улыбаюсь ей, обладая большим количеством информации, в отличие от нее, и
выгружаю содержимое пакета на барную стойку. Два парика — белый со стрижкой
маллет и черный в стиле Шер с ниспадающими черными блестящими прядями.
— Ролевая игра? — спрашивает она, ее глаза зажигаются сиянием.
— Может, позже, — отвечаю ей. — А сейчас это наш пропуск в твой класс
испанского.
Она минутку пытается это осознать.
— Погоди, что?
Я бросаю ей черный длинный парик, который она ловит.
— Ты надеваешь этот, я — тот. Мы выйдем из здания и я доставлю тебя
прямиком на занятие. Никто не поймет, что это мы.
Она реагирует хмурым равнодушием.
— Да, точно, они не смогут нас узнать.
— И не узнают, — отвечаю я, выгружая остатки из пакета. В нем джинсовый
жилет с кислотными вкраплениями и черный худи с надписью «Старшая школа
Амстердама». — Прекрасный жилет для меня и свитер школьный — для тебя.
— Ты шутишь.
— Я буду смеяться скоро, но уверяю тебя, сейчас я совсем не шучу. — Я забираю
светлый парик и жилетку. — Ты мне не веришь?
Я снимаю рубашку, проскальзывая в мерзкую жилетку и натягиваю парик.
Повернувшись к Вере, вижу, что она улыбается. Это жалко, потому что улыбка вызвана
тем, что я выгляжу как идиот, но какая ни есть, ее улыбка стоит миллионов.
— Оу, вау, — произносит она. — Ты выглядишь так горячо.
Я киваю на черный парик:
— Не так горячо, как будешь выглядеть ты, моя Эстрелла.
Она театрально вздыхает, но натягивает свитер на себя и водружает на голову
парик. Она поправляет его так, что блестящие искусственные пряди падают ей на лицо, и
смотрит на меня.
— Теперь ты счастлив?
