Ее глаза сузились.
— Мне трудно поверить, что ты о чем-то не осведомлен.
И так мы подобрались к предложениям с двойным значением. Пришло время
встретиться с этим лицом к лицу.
— Зачем ты позвала меня сюда, Изабель?
Я захожу в прихожую, которая все еще пахнет лимонами и полированным деревом, и она захлопывает за мной дверь.
— Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь.
И затем она превращается в шквал из наиболее занимательных, выразительных
оскорблений и ругательных слов, которые я когда-либо слышал, каждое из них
выстреливает в меня, как из пистолета. И, как обычно, отскакивают от меня. Я
практически впечатлен тем, как она меня называет, покрывая высказываниями типа
«плохой отец», «кризис среднего возраста» и «угроза нашей дочери», пока она не
приплетает имя Веры во все это и тогда она уже достигает моего предела.
— Она не просила его об этом, — бросаю я, пытаясь себя контролировать. – Она
просто водила Хлою Энн за мороженым.
— Моя дочь не переносит лактозу! – кричит она в ужасе.
Я хмурюсь.
— Что? Нет, это не так.
— Да, именно так! И знаешь ли ты, как много сахара в мороженом? У меня не
будет жирной дочки, заработавшей диабет еще до похода в старшую школу.
Мои брови взлетают вверх.
— Изабель, серьезно?! Она – ребенок, дети едят мороженое, и у нее нет и никогда
не было непереносимости лактозы. Ты постоянно кормишь ее сыром. Ты расстроена
больше из-за снимка?
Она делает шаг ко мне, разжимая ладонь, и я не уверен, собирается ли она в своей
обычной манере дать мне пощечину. Я стою твердо, не отводя взгляда.
— Ты выставлял меня дурой снова и снова. Знаешь, все судачили о Вере на
прошлой неделе, о ее танцах с тем парнем в клубе, и я была счастлива. Правда, была
счастлива, потому что она заставила тебя выглядеть дураком хотя бы раз. Но потом там
появились ваши новые совместные снимки, где вы ходите на ужин, на прогулку и потом –
снимок моей дочери с этой жалкой маленькой потаскухой, и постоянно журналы пишут о
твоем разводе, все время напоминая о том, как ты отбросил меня в сторону, чтобы
получить на своем члене молодые губы толстой иностранной шлюхи и…
— Заткнись! — срываюсь на нее, делая шаг к ней, оказываясь прямо перед ее
лицом. — Закрой свой ебальник и держи свои гнусные слова при себе, потому что это уже
становится действительно мерзким!
