бы я защитил тебя, веревка разорвалась бы между мной и моей дочерью.
Я не могу ожидать, что ты поймешь. Тебя трудно предсказать. Ты не должна
делать ужасный выбор – а, может, и уже делаешь. Может быть, ты только что
сделала свой собственный ужасный выбор, оставив меня. Все, что я могу сказать, нет
никакого выигрыша. Как можно выбрать между собственной плотью и кровью и
любовью твоей жизни? Ты не можешь на самом деле... Я мог бы сделать выбор только
потому, что Хлоя Энн маленькая и нуждается во мне. Она не поняла бы моего выбора.
Но ты, Вера, ты могла бы понять. Ты могла бы увидеть, что со мной происходит. Ты
могла бы простить меня.
Пожалуйста, прости меня.
В ту ночь я вернулся домой. Я не чувствую, что должен заверять тебя, что
ничего не произошло между мной и Изабель, но ничего не произошло. Я разговаривал с
Хлоей Энн. Я пытался договориться мирно с Изабель, насколько это было возможно в ее
нетрезвом состоянии. Я хотя бы заставил ее успокоиться. Я спал на диване.
Следующим утром я проснулся рано и сделал завтрак. Мы втроем сидели как
семья, в последний раз. Изабель ужасно страдала от похмелья, но она смягчилась.
Пожалуй, она, наконец, увидела, что все было кончено, что нет уже никаких нас, нет
возврата. Что сделано, то сделано.
Таким образом, мы натянули грустные улыбки и ели, и Хлоя Энн была так рада
видеть нас всех вместе. Наши улыбки стали печальнее.
Тогда Изабель отвезла меня домой.
Ты видишь, любовь — странная вещь. Она может полностью исчезнуть. Она
может покинуть тебя, уйти так далеко, что станет просто отметкой на горизонте, и
ты задумываешься, как же вы когда-то в самом начале чувствовали любовь. Но даже
когда она уходит, остаются обломки. Есть следы. Ты можешь уничтожить дом и
разрушить его до основания, но ты увидишь углубления в земле, так как почва
отличается там, где когда-то был дом.
Мы говорили с Изабель в течение длительного времени. Она все еще была сердита,обижена, и как я полагаю, будет такой еще долго. Я бы тоже был на ее месте.
Возможно, еще одна вещь делает все гораздо сложнее, то, что я знаю, как другие видят
меня, что то, что я сделал, считают предосудительным. Но она начала потихоньку
принимать новую реальность. И в нашем разговоре о прошлом и настоящем, о будущем,
