размытую фотографию Веры. Она одета в тот же сексуальный наряд, в котором была в
четверг вечером. Она танцует с каким-то мужчиной, находясь очень близко к нему, и
смеется. И этот мужчина не я.
Мне, кажется, стало плохо. Я делаю все возможное, чтобы сохранить нейтральное
выражение лица, когда поднимаю взгляд на Педро, и говорю:
— Ну, это Вера. И что здесь не так?
Но я знаю, в чем кроется проблема, ведь это и для меня тоже проблематичная
ситуация. Я больше не хочу подробно изучать фото, не с ним, наблюдающим за мной и
ждущим, какую реакцию я выдам.
— Ты читал заголовок? – спрашивает он, указывая на него пальцем.
Не читал. Я быстро скольжу по нему взглядом: Новый соперник Матео Казаллеса.
Я сглатываю и поднимаю взгляд на Педро.
— Это все ложь, — говорю я ему.
— Раз ты читаешь это, — отвечает Педро, — значит, твоя девушка вечером
четверга была замечена на вечеринке в очень модном месте, сблизившейся с мужчиной.
Затем следует информация о слухах, в которых ты присоединился к управляющему
составу Атлетико. Как одно может быть правдой, а второе – нет?
Я двигаю челюстью вперед и назад какое-то мгновение, пытаясь подавить
смущение и гнев, грозящие разрушить меня.
— Разве ты не помнишь фотографа, который стоял возле ресторана во время нашей
последней встречи? Для него не составит труда вычислить, что я снова связан с Атлетико.
— Тупые папарацци, — бормочет он, а я борюсь с искушением отметить, что
именно он был тем, кто махал им ручкой.
— Да, — отвечаю я, делая попытку встать и уйти, — они тупицы. Они сделали
предположение обо мне, которое и наполовину не отражает правды. Тренерская работа –
это не руководящая должность. Они сделали предположение по поводу Веры, будто
парень, с которым она танцует, является кем-то большим, чем другом. Весь их бизнес
строится на продаже предположений. Все об этом знают.
— Выглядит хреново, Матео, — произносит Педро, когда я встаю. — Это было
нормально, когда ты был моложе, это нормально для игроков, в частности для некоторых
конкретных, но я не хочу видеть такое от тренера. Возможно, тебе стоит держать свою
подружку на поводке, раз она не умеет себя достойно вести.
Я поднял брови.
— Что, прости? – мой голос звучит жестко и холодно.
Педро выглядит слегка извиняющимся.
— Прости. Я не хотел обидеть тебя или ее, но ты должен осознавать, что твой
имидж теперь значит гораздо больше. Ты больше не работаешь на себя. Ресторан уже в
