Оценка всех материалов, изъятых при обысках, содержится в официальном же и секретном письме от 24 февраля.
«Начальнику Туркестанского Охранного Отделения.
Канцелярия уведомляет, что на записке Вашей от 18 сего февраля за № 888 Главный Начальник края наложил следующую резолюцию: „весьма успокоительно, что Ташкент (туземный) не пошел на зазывание Кариева. Последний по-видимому мутил туземцев, но по совести сказать письма невинного содержания. В них есть о нуждах, обидах, несправедливости, взяточничестве: но противоправительственного нельзя усмотреть“.
Не надо, однако, полагать, что резолюция сия подразумевала прекращение дела и освобождение арестованных, ибо в документе аналогичного содержания, полученном Квицинским несколькими днями ранее, наличествовали такие строки: „Принимая во внимание, что первоисточниками указаний на Кариева явились донесения на него местным полицейским властям на туземном языке и как бы от имени туземцев, логично с несомненностью заключить, что среди туземного населения г. Ташкента и Ташкентского уезда имеется группа лиц, хорошо знакомая с деятельностью Кариева и его кружка, недовольная этой деятельностью и желающая прийти на помощь властям для ее прекращения“».
О секретность! Архивисты должны благословлять ее, ибо только она позволяет царским чиновникам внутри вполне благопристойного текста раскрыть то, что открывать не следует: «на туземном языке и как бы от имени туземцев».
Кто же эти, кто как бы?
В деле есть заявления, вернее, доносы, вернее, переводы доносов. Датированы они апрелем и даже августом 1909 года, то есть много позже того дня, когда пять узбекских интеллигентов были схвачены и заключены в тюрьму. То ли эти документы позже были переложены из агентурных папок в папку официальную, то ли сфабрикованы позже.
Первым лежит в папке донос без даты некоего Гаиббая Саиббаева о том, что мой двоюродный дед тайком собирал и отправлял в Турцию денежные средства для турецкого войска и даже имеет за эти заслуги турецкую медаль, полученную без разрешения русских властей. (Медали этой не было.)
Второй документ сообщает, что был обнаружен злоумышленник. Сами судите о достоверности этого вымысла.
Оказывается, еще в декабре 1908 года некий аноним, назвавшийся вымышленным именем, сообщал, что Абду-Вахид-Кары Абду-Рауф Кариев (имя полное, как в документах, а не так, как звали деда в быту) ведет противоправительственную пропаганду, направленную на отложение Туркестана от Российской империи. Затем 29 января 1909 года штатный переводчик уездного управления Дост-Магометов заявил подполковнику Н. Н. Караульщикову, что 20 января к нему на квартиру явился неизвестный старик туземец и обратился с просьбой перевести ему один (далее идет слово, которое мне не удалось разобрать) документ. В имевшемся у этого старика мешочке с разными бумагами Абдурахмат Дост-Магометов заметил «прокламацию», которую и взял себе, не спросив старика, кто дал ему эту прокламацию, и, не узнав даже, как зовут старика. Одно лишь запомнил Дост-Магометов, что по выговору этот старик туземец — кураминец и что в документе, который он перевел старику, упоминался род «теляу». Вследствие этого Дост-Магометов предполагает, что старик этот — житель кишлака Теляу или какого-либо другого кишлака Теляузской волости Ташкентского уезда.
