Ясен пень, как в светлый день, неоспоримо одно — он за неё в ответе и должен сделать все, чтобы с ней ничего не случилось, вот так!
Легонько встряхнул её за плечи, заглянул в глаза, попросил без обычных подначек.
— Потерпи, пожалуйста, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, лады?
Она всхлипнула и кивнула головой.
— Умка, а сейчас пошли подальше отсель.
После первой сотни метров нервы встали на место и высохли глаза. Клим ещё раз одобрительно отметил про себя несомненный бойцовский характер попутчицы.
— Интересный у вас язык, командор. Слова подбираете необычные, местами забавно вас слушать, а ещё и рифму плетёте иногда непривычную, — спустя какое-то время заметила соплеменница.
— Читал раньше много. Фантастику, историческую литературу, вот и нахватался.
За разговорами не заметили, как прошагали немалое расстояние, день давно перевалил экватор, а подходящего места для будущего ночлега не попадалось. Наконец, вышли на берег моря и остановились, дальше идти было некуда. Слева направо, насколько хватало взгляда, простиралось вода. Путешественники подошли к обрыву, уселись на край, привалились плечом друг к другу и замолчали. Клим прислушался, как ноют его ноги от усталости, а он — любитель погонять в футбол, зимой в хоккей на коньках, другим словом, тренированный парень, а что уж взять с девчонки?
— Скажи, сподвижница, спорт уважаешь? Чем увлекаешься?
— Ну, зимой лыжи. Летом велосипед и кортовый теннис. Конечно, стрельба из лука.
А ещё в настольный играю неплохо, — призналась она.
— Неплохо для студентки и дщери комдиректора! — изумился вождь, — молодца, то-то я смотрю, справляешься!
Они долго смотрели на закат, уходящий вдаль по водной глади. Сейчас он выглядел так великолепно — впору картины рисовать. Они сидели плечом к плечу, и впервые Клим, ощущая тепло исходящее от этой девушки, испытал некий душевный раздрай. Он не смог припомнить подобного за последние годы, даже голод отступил куда-то, видимо ощущение происходящего загнало это чувство далеко в закоулки сознания.
Смуглянка, похоже, задремала, но силам, забросившим их сюда, это было не по нраву. Поэтому фантасмогория продолжилась, отдыху пришёл финиш, безмятежность улетучилась, пришла опасность и тревога. Там, откуда они пришли, вдалеке стали появляться точки, они росли в размерах и обретали кошмарные очертания, стал доноситься угрожающий рёв. Десятки завров неумолимо продвигались к усталым путникам. Метаться было бесполезно, ящеры шли отовсюду.
