Потом ей захотелось, чтобы он нагнулся к ней и поцеловал. Он так и сделал. Ее губы словно обожгло огнем, и она впилась в его рот. А его пальцы тем временем расстегивали ее блузку. Ее била дрожь, и она едва могла дышать, когда его губы коснулись ее груди.
— Любимая! Любимая моя! — прошептал он.
Его слова звучали музыкой.
Эмбер бросало то в холод, то в жар, и ей казалось, что эти чудесные ощущения, какие он ей дарил, она уже больше не сможет вынести. Ее желание было слишком велико, никогда еще ей так не хотелось ни одного мужчину.
Она закрыла глаза, когда он расстегивал ее пояс и стягивал с нее брюки.
Полностью освободив ее от одежды, он стремительно избавился от своей. Эмбер снова открыла глаза и увидела его всего. Мускулистое тело, мощная грудь с мягкими темными волосами и сильный, но узкий торс.
Он целовал и нежно гладил ее тело, и возбуждение Эмбер вскипало огненной волной. Она больше не могла сдерживаться и наслаждалась, изучая ладонями и губами каждый сантиметр его кожи. Она дарила ему столько же наслаждения, сколько и он ей. Это был равноценный обмен дарами — дарами их страсти, их нежности, их желания, будто их близость, их доверие существовали всегда.
А то, что происходило сейчас с ними и в них, было вечно сущим и вечно обновляющимся в каждой новой страсти, в каждом влечении, как и эта пустыня вокруг них, существующая извечно и вечно новая…
* * *
— Добро пожаловать на землю! Как вы себя чувствуете?
Эмбер открыла глаза. Она лежала на разложенном сиденье, а рядом сидел шейх и вел джип по пустыне.
Он смотрел на нее и улыбался.
— Вы немного поспали, это вам определенно на пользу. А теперь я вас порадую. Мы скоро будем на месте.
— Я спала?
— Вы ничего не помните? У вас был легкий солнечный удар. В самом интересном месте нашего разговора вы вдруг побледнели и не удержались на ногах.
Она выпрямилась и восстановила спинку кресла. Ах да, она рассказывала ему, почему расторгла помолвку, и пыталась объяснить, что ни тот ужин, ни тот поцелуй не должны повториться. Но что было потом? С беспокойством она обнаружила, что верхние пуговицы ее блузки расстегнуты, как и кнопка на поясе брюк.
— Это я сделал. — Шейх весело посмотрел на нее. — Когда с кем-нибудь случается солнечный удар, то надо в первую очередь расстегнуть тугую одежду, чтобы помочь дышать, это у нас даже дети знают.
Эмбер отвернулась к окну, чувствуя, что краснеет.
— Спасибо. — Она не могла на него смотреть. Как теперь после такого сна встретиться с ним глазами? Он ведь был рядом и определенно чувствовал, что творилось с ней во сне. А глаза ее тем более выдадут.
