Жизнь для Полины наполнилась новым смыслом. Больше всего она любила гулять с детьми и мечтала о том, чтобы следующим летом снять дачу и вывезти туда малышей, пока их родители кто ремонт в квартире делает, кто сам отдыхает по турпутевке. Финансовая сторона предприятия оказалась доходной. Родительской платы хватало даже на то, чтобы откладывать некоторую сумму «на развитие», как стала говорить Татьяна Андреевна.
— Мама, ну нельзя же думать все время о деньгах, — удивлялась иной раз Полина, видя, как ее мать, взяв в руки калькулятор, погружается в расчеты.
— Дело не в этом, просто я хочу доказать самой себе, что мои усилия не напрасны, что я чего-то стою. Понимаешь? Перед нами такие возможности! Я хочу сделать что-то действительно полезное, к тому же это доставляет мне огромное удовольствие, — так она объясняла свою увлеченность новой деятельностью.
— Мне тоже нравится то, что мы делаем, — отвечала Полина.
— Я рада, что мы вместе так решили, — улыбалась ей в ответ Татьяна Андреевна. — Все выходит наилучшим образом. Тебе теперь не придется бояться твоего главврача, и никаких ночных дежурств больше! Да и зарабатываешь ты сейчас намного больше, чем раньше. И все это благодаря Холмогорову. Неужели ты еще злишься на него? — не удержалась вдруг она, сама испугавшись своей смелости.
— Злюсь? — Полина задумалась. — Нет, не злюсь.
Татьяна Андреевна недоверчиво покачала головой.
— Нет, мам, я не злюсь, — повторила Полина. — Просто я не могу принять как данность обвинение в безответственности и лжи.
— Но ведь ты-то знаешь, что не виновата… А убедить в этом других… — Она не договорила. Конечно же, она понимала, что Холмогоров — не «другие». Но уж очень хотелось, чтобы дочкина душа освободилась от тягостных воспоминаний, которые, она это чувствовала, то и дело дают о себе знать, несмотря на бурную и успешную деятельность.
* * *
Спустя некоторое время у Гали возникли некоторые подозрения. Кажется, они с Максимом были неосторожны, и она забеременела. Поначалу она не хотела этому верить и старалась убедить себя в том, что это все легкие физиологические отклонения, а она лишь нагнетает страх. Но потом все-таки решила рассказать обо всем Максиму.
Уже после первых фраз Гали он вдруг оборвал ее, схватился руками за голову, вскочил с места и стал нервно ходить по комнате. Потом остановился и посмотрел на нее.
— Этого еще не хватало, — тихо произнес он.
Галя растерянно смотрела на него.
— Ведь мы были так осторожны…
