Катрин прекрасно понимала, что Себастьян тоже некоторым образом причастен к гибели своей любимой, потому как именно его легкомыслие дало толчок поступкам Ноэль. Но она могла принять его таким, каков он был тогда и каковым, по-видимому, оставался и сейчас, так же, как смогла простить и понять Ноэль. Однако Катрин с горечью осознавала и то, что фантастические повороты судьбы, которые свели ее с Себастьяном и подарили ей невероятное счастье, в то же время отняли всякую надежду на его продолжение. Теперь, когда Катрин несла груз тайны своей матери, она уже не могла бы спокойно встретиться с любимым, даже несмотря на то, что Себастьян ничего не знал о том, что непомерное самолюбие Ноэль погубило его любовь.
В то же время Катрин почувствовала, что именно встреча с Себастьяном, ее безоглядная влюбленность дали ей силы пойти до конца в намерении раскрыть семейную тайну и принять прошлое таким, каким оно было, не пытаясь спрятаться за забвение и молчание. Теперь Катрин чувствовала себя сильной и свободной для того, чтобы устроить свою жизнь так, как ей хотелось. Пусть между ней и любимым сейчас лежит преграда прошлых секретов, но с этого момента она будет честной с самой собой во всем.
Придя домой, Катрин легла в постель и сразу же заснула глубоким сном без сновидений. Когда она проснулась, был уже день, и она сразу же позвонила Тома, назначив ему встречу на вечер.
— Ну, как твои изыскания? — с легкой усмешкой спросил Тома, когда они встретились в небольшом кафе.
— Я узнала то, что должна была узнать, — ответила Катрин. — Но я хотела встретиться не поэтому. Тома, я должна поговорить с тобой. Нам нужно расстаться.
Тома недоуменно посмотрел на Катрин.
— Что? — переспросил он.
— Я поняла, что нам нужно расстаться. Так будет лучше для нас, — повторила Катрин.
— Для нас? — воскликнул Тома, пытаясь скрыть смятение за наигранной усмешкой. — Для тебя и меня или для тебя и кого-то еще?
— Для тебя и для меня, — тихо произнесла Катрин.
— То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет никого, что ты просто уходишь от меня в никуда? — Тома говорил раздраженно, почти зло, но Катрин понимала, как ему сейчас тяжело. Она рушила все его планы, которые вырабатывались и претворялись в жизнь годами. Наверное, если бы в этот момент он спросил ее, чего она хочет, что ей на самом деле нужно, предложил бы махнуть на все рукой и поехать куда-нибудь путешествовать или совершить что-то еще, не входящее ни в какие жизненные планы, она бы дрогнула и, возможно, уступила бы. Но он только сказал:
