Шумилов стоял возле карты и держал длинную указку у ноги, как знаменщик древко знамени. Андрюшин подумал.
– У него есть харчи?
– Об этом не сообщили. Скорее всего, если есть, то совсем немного. Большой запас и деньги с собой сразу не утащишь.
– Деньги он может припрятать.
– Не рискнет. Он должен понимать, что в те места ему вернуться не дадут.
– В таких условиях я бы двинул на север. – Андрюшин высказал это предположение с полной определенностью. – Даже думать не стал бы.
– Куда бы ты двинул? В тундру?
– Зачем? От Синегорска в двухстах километрах на севере течет Аркун. На берегах поселки и дебаркадеры. Личный маломерный флот. Украсть моторку или, в крайнем случае, снять её за солидные бабки совсем нетрудно.
– И сколько бы ты брел до Аркуна?
– От четырех до пяти дней.
Шумилов подумал. Возразил с убежденностью:
– Он так не двинет. Вероятней всего будет прорываться на юг. Конечно, не по бетонке, однако далеко от неё удаляться не станет.
– Что он будет прорываться на юг, это точно. Но по реке. Поэтому идти за ним по пятам не надо. Заблокируем только вот эти узлы…
Андрюшин ткнул в карту в нескольких местах.
– Мимо ему не пройти.
– Он может укрыться и какое-то время переждать в глухих поселках.
– Может, но об этом нам быстро станет известно. В любом поселке все на виду.
– Хорошо, собирай ребят из группы быстрого реагирования.
– Собираю.
– И вот что, Андрюшин. Постарайся не подставляться. Мужик ты горячий, мне это известно, но если с тобой что-то случится, в управление лучше не возвращайся.
Андрюшин понимающе хмыкнул.
– Есть берегти себя со всех сил. Что еще?
– Постарайся сделать так, чтобы этот солдат не попал в руки военных.
– Пошто, товарищ полковник?
– По то, Андрюшин. Они его мигом хлопнут, не доводя дело до суда. Разве смогут простить убийство своих товарищей? Этого парня надо судить, а расправляться с ним без суда и следствия никому не позволено.
– Понял. Так и сделаем, – Андрюшин подумал и заключил. – Ежели ещё встретим и поймаем.
***
Полковник Шумилов не ошибался, когда приказал проверить подлинность утверждения анкеты о том, что Чикин не судился. Такой эпизод в его короткой, но достаточно путанной жизни имелся, хотя в казенных бумагах, которые пошли из военкомата в армию, указаний на привлечение призывника к уголовной ответственности не имелось.
Сам Макс объяснял это для себя довольно просто: он верил в свою удачливость. Уже сколько раз жизнь подтверждала ему свое расположение. Он выходил из воды сухим, когда другие тонули в ложке воды или сгорали от обычной спички.
