Не зная даже, что им сказать,
А акушерка вообще рыдала,
Просила только усыновить.
И демон вряд ли теперь увидит
Своё дитя, кому нет семи,
Смешную девочку, совсем ребёнка,
Какой была тогда и та…
Альфонс очнулся в совершенно непонятном помещении. Это была точно не его комната, не комната в квартире Марии и Розы, не замок того странного лорда Траонта и не пещера Паула. В этой комнате было довольно светло, мебель — старая и шаткая, кое-где видна паутина…
В какой-то момент парень заметил перед собой девочку лет одиннадцати. Она была совсем худенькой, небольшого роста, волосы её были неприятного ржавого цвета, личико — совсем бледным, а большие чёрные глаза смотрели пристально и внимательно. Её тонкие губы скривились то ли от страха, то ли от презрения, то ли от чего-то ещё. Она смотрела на своего гостя. И всё. Просто смотрела, не отрываясь.
Альфонс не знал, что ему думать: перед ним стоит маленькая хрупкая девочка, которую бояться даже смешно, тем более, для него, если он пытается доказать Марии, что может защищать её, что больше никогда не поступит так, как поступил тогда, ещё совсем давно… Ему до сих пор стыдно за ту свою минутную слабость, трусость, ему жалко, что это произошло, что Мария теперь думает, что это он нуждается в её защите. А ведь она, пожалуй, защищала его. Особенно раньше… Могла наорать на любого, кто посмел бы посмеяться над ним, кто посмел бы задеть его чувства. Парень усмехнулся. Да уж… Сейчас он врезал бы любому, кто посмел бы посмеяться над Марией. Но, наверное, девушка сама задаст ему за то, что посмел вмешиваться в её дела. Внезапно Альфонс вновь посмотрел на эту девочку. И ему снова стало не по себе.
— Как тебя зовут? — услышал парень детский голос.
Но он мог поклясться чем угодно, что этот ребёнок не раскрывал рта.
А чёрные глаза девочки всё так же смотрели на него, будто пытались просверлить дыру, сжечь его взглядом — что угодно, но парень не мог понять, как этот взгляд может принадлежать ребёнку…
— Как тебя зовут? — повторил тот же голос.
Парень в тот момент пристально смотрел на девочку. И опять: рта она точно не открывала. Она нахмурила брови, её губы искривились ещё больше: детское прелестное личико казалось теперь некрасивым.
— Альфонс… — тихо произнёс юноша.
Отчего-то он снова вспоминает Марию, как она пригласила его к себе впервые на свой день рождения, как целый вечер читала свои — тогда ещё совсем детские и наивные — рассказы, как рассказывала о младшей сестрёнке Розе, которая ещё не может играть с ней в те игры, которые бы хотелось играть старшей, как она с умным видом расспрашивала его о планах на будущее… А ведь они тогда ещё даже не ходили в школу…
