Когда все трое детей были в кровати, немного успокоившись, Габриэлла пошла наверх принять душ. Я принес Вандеру еще стакан воды, подстриг ноготь на мизинце ноги Офелии и закончил пару дел в кабинете, прежде чем присоединиться к ней.
Габриэлла уже лежала поперек кровати, поверх одеял, с планшетом в руках. Две маленькие ягодицы выглядывали из-под голубой ночной рубашки, но недолго, так как она села, все еще не открывая глаз от планшета. Не знаю, как я не замечал этого раньше. Никогда не видел ее в таком свете, не замечал естественной красоты, сияющей вокруг нее. Она бездумно накручивала мокрые волосы на палец, читая мне. Если я когда-либо в жизни и видел изысканность, так это в этот момент.
Легкая ткань раздувалась на ветру, луна сияла над темным океаном на расстоянии, воздух был теплый и влажный, а снизу раздавалось эхо звука волн. И посреди всего этого сидела моя жена. Ее рубашка спала с правого плеча, ноги она подогнула под себя, накручивая прядь волос на палец. Она была завораживающей, но я никогда не видел этого, по крайней мере до последних нескольких месяцев. Пока она не забыла, кто я. Может дело в жизни с чистого листа, может быть в ее возрасте, зрелости, пробивающей красоту изнутри.
Но как бы я не оправдывал это в своей голове, холодная правда заключалась в том, что я не хотел замечать ее раньше, но замечаю сейчас. Я хотел видеть ее, хотел, чтобы она видела меня, и я боялся потерять это. Вот какие мысли проносились в моей голове, пока я слушай в пол уха ее мягкие слова.
‒ «Вот бы была возможность вернуться домой, чтобы вы узнали его, как знаю его я. Его любящие руки и крепкие объятия. Он бы дарил вам обеим чувство безопасности и умиротворения в душе. Своим прикосновением он убеждал бы, что все хорошо, все под контролем. Он бы гладил ваши волосы, успокаивал вас словами, дарил чувство безопасности, держа в своих объятиях. Вы бы летали, словно ангелы, но он не давал бы вам упасть, вам не нужно было бы беспокоиться. Только не в его объятиях. Если бы это было возможно. Я каждый день мечтаю об этом.» Думаешь, она говорит о нашем отце?
‒ Ты чертовски красива.
Габриэлла улыбнулась и наклонила голову.
‒ Тебе не нужно подмазываться. Я уже планировала разрешить тебе сделать мне куни.
Я улыбнулся и шумно выдохнул. В это я был влюблен, это я не замечал ранее.
‒ Правда?
‒ Ага, ‒ сказала она, откидываясь на спину, снимая трусики и рубашку. Ее руки собрали длинные темные волосы вместе поверх ее головы, а глаза закрылись. ‒ Думаю, я даже была непослушной сегодня.
