— Лейн считал, что ты будешь хорошей матерью и любящей женой, что ты будешь преданной, но я в это не верил. Я был уверен, что женщины не способны на преданность. Я хотел запугать тебя и наказывать каждый раз, когда ты выходила за грань, начиная с первой брачной ночи.
Еще несколько толчков его бедер в меня, и я простонала свой ответ, желая услышать больше.
— Расскажи.
— Ты просто оказалась не в том месте, не в то время. Ты была уязвимой, и я учуял это, словно пес. Дело было совсем не в тебе. Весь остаток дня я работал, накапливая злость на Татьяну, но думая о тебе. В ту ночь я впервые ощутил власть, которую имел над тобой. К счастью для тебя, мы с Джимом Бимом провели два часа в баре, прежде чем я вернулся домой к тебе. Мой провальный брак с Татьяной и ее измена весь день и ночь изводили меня. Я не хотел идти домой к тебе, моей жене. Тем вечером ты сделала равиоли с говядиной, только ты забыла про говядину.
Мое зрение размылось, а слова Пэкстона затихли, пока я погружалась в прошлое, частью которого быть не хотела.
— Где моя дочь? — спросил он громко, зайдя в дверь.
— Тише, она уже час спит. Ты поздно, — сказала я с небольшим высокомерием. Я много усилий приложила, чтобы приготовить этот ужин без мяса и показать, насколько будет лучше без него. Но все пошло не так. Пэкстон был зол, и я не понимала почему. Обычный ужин, который я пыталась для него приготовить, был пустяком. Он явно был зол из-за чего-то другого.
— Разве я это заказывал на ужин? Разве я сказал "овощные равиоли"? Отвечай, дрянь.
Мое сердце едва не вырывалось из груди, пока он кричал на меня, но я не шевелилась. Я смотрела ему прямо в глаза, как меня учила мать. Я не собиралась отступать, но боялась заговорить. Вместо этого проглотила ком, вставший в горле.
Пэкстон схватил меня за волосы и заставил опуститься на колени перед ним.
— Если хочешь носить фамилию Пирс, должна научиться, что делать. И быстро. Знаешь, что, шлюха? А? Отвечай!
Меня трясло, как и в ту ночь, когда меня удерживала банда, и дрожащим голосом ответила:
— Нет.
— Все, что я скажу тебе делать. Я сказал, что еды без мяса в моем доме не будет, значит не будет. Ты будешь слушать все, что я говорю. Это ясно? — Пэкстон уперся мне в лицо своим пахом, покрытым джинсами. — Если я говорю, что ты будешь есть мясо, то ты будешь есть мясо. Это последний раз, когда случается подобное. Ты меня поняла?
И снова ответа не прозвучало. Я кивнула, глядя вверх, пока он не сказал мне делать обратное.
