Искатель, 2019 № 02 | страница 3
Думая о том, что вот-вот раздастся сигнал тревоги, Юрченко был недалек от истины: как раз в те минуты, когда Воробьев отплясывал «Яблочко», на командный пункт бригады поступили данные авиаразведки: «Конвой приближается к району Вардё. Вижу шесть транспортов, идут в охранении трех эсминцев, трех сторожевых кораблей, шести тральщиков и пятнадцати сторожевых катеров».
Получив сообщение, командир бригады капитан 1-го ранга Кузьмин взглянул на часы: девятнадцать двадцать девять. Комбриг поднял телефонную трубку:
— Алексеева!
А спустя несколько минут собравшиеся на причале матросы увидели бегущего со всех ног дежурного:
— Боевая тревога!..
«Идти в кильватер. Ход — двадцать семь узлов, курс — триста десять!» — раздалась в мегафоне команда Алексеева.
И вот уже скрываются за кормой берега. Впереди — мерно покачивающийся горизонт. На нем ни дымка, ни силуэта хотя бы одинокого корабля — выпуклость воды, как защитный экран, до поры до времени скрывает вражеский конвой. Но он уже запеленгован, уже сделана прокладка его курса, идо боя остаются считанные минуты.
На мостике «двести тридцать девятого» рядом с Юрченко боцман Селянин и старшина мотористов Суслов. Они — первые помощники командира. От их умения, расторопности и выдержки во многом зависит успех предстоящего боя. Какие они все-таки разные и по возрасту, и по внешнему виду. Селянину восемнадцать лет, и даже сейчас он добродушно-весел, словно идет не в бой, а совершает морскую прогулку. Однако Юрченко знает: в деле Селянин решителен и находчив. Недаром он боцман, заместитель командира. Селянин из поморов, раньше служил на лидере «Баку», проводившем в Архангельск англо-американские конвои. Моряк знающий, опытный. Суслов почти на десять лет старше Селянина — ему двадцать семь.
Старшина строг и подтянут. Машину знает назубок, может обращаться с ней хоть с закрытыми глазами.
— Увеличить ход! — передали с флагмана.
Повинуясь знаку Юрченко, Суслов прибавляет обороты. За кормой катера вскипает бурун, и сразу становятся ощутимее удары волн о днище.
И снова команда:
— Построиться в строй фронта!
Не снижая скорости, катера уваливают кто вправо, кто влево, смотря по заранее намеченной диспозиции, рассыпаются цепью, в середине которой — флагман, катер командира дивизиона. Его почти не видно за буруном, фигуры людей на мостике едва различимы. Но Юрченко отчетливо представляет себе комдива — черноволосого, с прищуренными от ветра глазами. Алексеев — один из лучших на Севере катерников. Храбрец и умница. Сейчас он, как и Юрченко, озабочен только одним — не упустить конвой. А упустить проще простого — видимость ни к черту. С одной стороны, вроде и неплохо — можно сблизиться с противником незаметно; с другой, и у немцев при такой погоде есть все шансы проскочить под носом у катеров, затеряться среди тумана и водяной пыли, поднятой ветром. Кстати, расчетное время кончается, а конвоя пока нет и в помине. Может, и верно проскочил?