Сердце притихло, и Ремин завел двигатель. На душе стало спокойнее, он читал в какой-то оккультной книжке, что духи не выносят современных агрегатов, их отпугивают электромагнитные поля, бег электронов по проводам, вонь бензина и шум турбин. Все же трудно было пересилить желание со старта вдавить в пол педаль газа, но он справился. Автомобиль вынырнул из гаража, распугивая сидящих на парапете сонных голубей. Только через несколько кварталов Ремин понял, что едете включенным ближним светом по залитому вечерним солнцем проспекту. Тьма осталась позади, и Ремин без опаски заехал в магазин накупить всякой всячины.
Он ввалился в дом, шурша объемистыми пакетами, не думая, как сможет поглотить такое количество продуктов и выпивки. День прошел, наручники не защелкнулись на его запястьях, значит, сейчас все в порядке. О будущем он подумает завтра. После нескольких рюмок кизиловой водки клыкастая действительность подернулась легкой алкогольной дымкой и больше не щерилась на Ремина оскаленной пастью. Даже неотделанные стены гостиной не навевали тоску, а в пробивавшемся с улицы освещении выглядели свежим и необычным дизайнерским решением. Ремин включил телевизор и сел на диван, предварительно смахнув с него изрядный слой пыли. Когда-то он мечтал, что будет сидеть на дорогом кожаном диване в обнимку с Кристиной и смотреть на закат над зубчатым краем леса, а легкая и теплая рука его жены будет медленно, как паломник по склону Фудзиямы, взбираться по его бедру и шпионски проникать под рубашку, а дальше… Кожа Ремина покрылась мурашками от сладких и одновременно горьких воспоминаний. Водки в его рюмке оставалось на один глоток, но лень было вставать и идти доливать. По телевизору показывали одну муть, и Ремин даже не пытался переключать каналы. Кажется, он задремал, нагретое ладонью стекло в его руке сделалось неощутимым, как еще один дополнительный орган тела.
Проснулся он от непонятного тихого звука, казавшегося частью липкой дремоты, но постепенно становившегося все отчетливей и явственней. Ремин дернул головой и открыл глаза. На сердце скребло, и такой же скребущий звук, вырвавший его из полузабытья, шел откуда-то сзади. Ремин не удивился и не испугался, из ближайшего леса к нему на террасу часто забредали ежи в поисках еды, они фыркали и цокали когтями по террасной доске, как маленькие рассерженные лошади. Ремин встал, шевеля затекшими плечами. Часов в гостиной не было, так что он не мог понять, сколько просидел в отключке. Темнота перебралась через подоконник и растеклась полому. Ремин, все еще держа полупустой бокал в руке, направился к заднему входу, распространяя за собой ацетоновый запах кизиловой водки.
