— Через десять минут на парковке, — сказал он и повесил трубку.
Гурский был хмур, ему не понравилось, что его оторвали от компьютера. Ремин в нескольких выражениях обрисовал ему ситуацию. Гурский пожал плечами.
— Что и требовалось доказать, — сказал он.
Они стояли так, чтобы с камер наблюдения их нельзя было рассмотреть.
Ремин подошел ближе. Ненависть захлестнула его. Какого черта Гурский так спокоен?
— Ты можешь вернуть деньги?
— А на какие шиши я дом купил?
Кажется, Гурского удалось расшевелить, его щека задергалась, а на лбу выступил пот.
— Так что будем делать?
Гурский пожал плечами. Вдали послышался шум отъезжающей машины, и они на несколько секунд замерли, как лисы, почуявшие вдали собачий лай.
— Я могу вскрыть его почту, почистить облако, — сказал Гурский. — Ни с личной, ни с корпоративной он ничего не сможет отправить, но потом…
На подвальной парковке было холодно, и внезапно стало еще холоднее. Ремину было наплевать, что с ним станет, но мысль, что Карина вырастет и узнает, что ее отец мошенник и заключенный, ввергала его в бездну отчаяния. Сердце опять начало саднить, и Ремин потер грудь. В последнее время он все чаще ощущал, что с его сердцем стало хуже, но сегодня были проблемы и поважнее.
— Он знает, что ты действовал не один? — спросил Гурский. Ремин пожал плечами.
— Будем надеяться, что нет.
Гурский кивнул.
— Я смогу удалить его из офиса на несколько дней, но это не решит проблемы в целом.
— Не решит, — сказал Ремин.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Как он мог довериться этому человеку, думал Ремин, это же явный психопат. Глаза Гурского лихорадочно блестели, а может, это просто свет от ближайшего светильника падал так неудачно. Мозг Ремина уже нащупал решение, но не было сил его озвучить.
— Может, имеет смысл взять его в долю? — спросил Гурский.
Ремин покачал головой. Слишком несговорчивым, слишком неприступным выглядел Крылов во время разговора. Если бы ему нужны были деньги, Крылов хоть как-то на это бы намекнул, но вместо того на его скулах играли желваки размером с куриное яйцо, будто он перегрызал невидимую колючую проволоку.
Они опять замолчали. Гурский вращал в руках смартфон последней модели, ветер прибил к его ботинкам яркую обертку от чипсов, и она шевелилась, как живая, словно пыталась взобраться вверх по штанине. Решение уже оформилось внутри Ремина, и он ощущал его тяжелым комком, одновременно холодным и обжигающим.
Гурский наконец услышал шорох внизу и брезгливо стряхнул с ботинка прилипший пакетик.
