— Наверное, — пожала плечами Илзе.
Кирпичников задумался, потом обратился к хозяйке, словно она могла его понять:
— Скажите, часы бьют каждый час или полчаса тоже.
Хозяйка посмотрела на часы.
— Каждый час и полчаса.
В полчаса один удар и каждый час положенное количество?
— Да.
— Благодарю. Илзе, простите за столь бестактный вопрос, от кого Якоб узнал о Шаасе?
— Он проследил за ним.
— Почему же тогда он не вышвырнул Лану в ту трагическую ночь?
— Но он же был в Тапе.
— Понятно. Простите нас ради бога за вторжение. Мы более вас не побеспокоим. Где, вы говорите, находится ваш муж?
— В Тапе, у брата. — И она назвала адрес.
Кирпичников надел шляпу, на пороге достал портсигар, предложил папиросу Юрию Ивановичу и только после этого блаженно задымил.
— Вы что-нибудь понимаете? — спросил эстонец.
— Начинает немного проясняться с Шаасом.
— Не поясните? — на лице у помощника местной полиции читалось недоумение. — Не то ничего не понимаю.
— Если Кукк знает о жене и Лану, то нам стоит с ним тоже побеседовать. Но перед этим узнайте, любезный Юрий Иванович, действительно ли Якоб Кукк ночевал в Тапе у брата. Если да, то когда приехал. Ну. в общем, что мне вас учить.
— Вы думаете, что…
— Нет, — Кирпичников махнул рукой, — вы предполагаете, что Кукк — убийца? Нет, не он. Якоб может жену поколотить, но на большее не способен.
— Но…
— Он даже Шааса не тронул, хота знал, что тот развлекается с его женой. Из своего дома его не выбросил. Нет, это определенно не он.
На одежде Лану Шааса можно было найти многое, но не следы капель крови. Эксперт отложил в сторону куртку.
— Может быть, на другой одежде что-нибудь найдется? — спросил доктор.
— Нет, — покачал головой эксперт, — люди беспечны и считают, что никогда не оставляют следов. Хотя сильно заблуждаются, при таком преступлении капельки бы остались, а здесь ни малейшего следа.
— Пока суд да дело, прокатимся в ваш родной город? — предложил Кирпичников. — На месте узнаем, в котором часу приехал Кукк к брату, с какой целью и что делает сейчас.
Юрий Иванович пожал плечами.
— Почему бы и нет? Но я родился не в Тапе, а в Таллинне.
— Но сейчас-то живете в Тапе?
— Это правда.
До города не проронили ни слова, каждый думал о своем. Кирпичников, чтобы отвлечься от расследования, взирал на проносящиеся за окном деревья, поля. Хотел ни о чем не думать, но мысли лезли и не давали покоя. Вот сейчас придется отказаться от единственного пока подозреваемого Шааса, Аркадий Аркадьевич уверился в его невиновности. У Лану нет ни мотива, ни бойцовских качеств, могших подвигнуть его на убийство. Обычный ловелас, который при опасности бежит от нее, а не решает проблемы путем кровавых происшествий.
