Алексей громко и замысловато выругался, упомянув сразу всех мужиков, которые были рядом, их шлюх мам и алкоголиков пап в одном всем хорошо известном контексте. Это, как ни странно, вызвало оживление присутствовавших.
Один из крутых схватил Алексея за горло и сдавил его.
— Сам придумал или списал?
Алексей видел стоявших вокруг трех мужиков почти одного калибра — ростом по сто восемьдесят пять сантиметров. Все они были в черных масках, сделанных из лыжных шапочек. Судя по неровным прорезям для глаз, маски делались наспех кривыми руками без какого-либо старания.
— Что вам надо? Я ничего не знаю.
Алексей произнес это и вдруг понял, что повторил слова и даже интонацию, которые недавно сам слышал от Козлика и мадам Изольды. Оказывается, в одинаковых обстоятельствах разным людям приходят на ум одинаковые мысли и поступают они чаще всего одинаково.
— Все что нам надо, ты вспомнишь быстро.
— Пошли вы! — Алексей ещё раз отвел душу в изысканном выражении.
Тут же последовал удар резиновой палкой по затылку. Голова будто взорвалась изнутри. Глаза затянул голубоватый туман, звуки ушли, отдалились, стали глухими. Колени подогнулись, и Алексей бы упал, но его подхватили под руки, удержали.
— Кончай, Турухан! Он полковнику живым нужен. Тебе лишь бы мозги кому-то вышибить.
— Ничего не случится. Иначе он не заговорит.
— Заговорит. — Молодой голос прозвучал с веселой лихостью. — Как миленький. Тащите утюг.
Собеседники понимающе заржали. Судя по голосам их было не менее четырех. Кто-то, поскрипывая половицами, вышел из коматы. Молодой голос недовольно поторопил его.
— На полке утюг. На верхней. Чё там копаешься, как жук в навозе?
Из отдаления — может из кладовки или из кухни — раздался голос другого человека.
— Не базлай, Картоха. Заткнись. Куда он денется.
— Утюг? — Молодой ещё и острил.
— Пошел ты! — Шутку его не приняли.
Вскоре вернулся тот, кто ходил на поиски и со стуком поставил на стол нечто тяжелое. Алексей понял — принесли утюг. Молодой нагнулся к нему, дохнув водочным перегаром. Спросил злым голосом:
— Ну что, собака, будем тебя подогревать?
Чужие руки расстегнули пряжку и раздернули пояс, стягивавший брюки. Небрежным рывком выдернули рубаху. Жесткая ладонь звучно шлепнула по голому пузу.
— Значит молчишь? Рокки, подай прибор.
Вот заразы, — несмотря на трагичность своего положения подумал Алексей, — то же мне, иностранцы!
Внезапно в комнате погас свет. В наступившей темноте сразу несколько голосов начали яростно материться.
