Но говоря о движении по направлению к способности видеть, не возвращаемся ли мы к старой концепции целесообразности? Несомненно, так и было бы, если бы это движение требовало сознательного или бессознательного представления о цели. Но в действительности это движение совершается в силу первоначального порыва жизни, который она примешивает к этому движению, и потому-то мы находим его на независимых линиях развития. Если же нас спросят, почему и каким образом этот толчок принимает здесь участие, мы ответим, что жизнь прежде всего стремится действовать на мертвую материю. Смысл этого действия, несомненно, не является предрешенным; отсюда не допускающее предвидения разнообразие форм, рассеиваемых жизнью при своем развитии. Это действие постоянно имеет характер случайности в более или менее значительной степени; оно заключает в себе по крайней мере зачатки выбора. Выбор же предполагает предварительное представление нескольких возможных действий. Эти возможности вырисовываются для живого существа перед самым действием. К этому и сводится зрительное восприятие; видимые контуры тел представляют очертание нашего предполагаемого воздействия на них. Поэтому зрение встречается в различных степенях у самых различных животных, оно проявляет одинаковую сложность строения всюду, где достигает одинаковой степени интенсивности.
* * *
Мы настаивали на этих сходствах строения вообще и на примере глаза в частности, желая определить свое положение по отношению к механическому учению, с одной стороны, и к телеологии, с другой. Теперь мы точнее обрисуем нашу собственную позицию. Мы сделаем это, рассмотрев расходящиеся результаты эволюции не в том, в чем они представляют сходство, а в том, в чем они дополняют друг друга.
Глава вторая
Различные направления в развитии жизни. Неподвижность, интеллект, инстинкт
Развитие жизни было бы очень просто, и мы легко определили бы его направление, если бы оно шло по одному направлению, подобно ядру, выпущенному из пушки. Но в данном случае снаряд немедленно разрывается на куски, из которых каждый также разрывается на части, эти части снова разрываются, и так далее в течение долгого промежутка времени. Мы видим теперь только рассеянные движения последних мелких снарядов. Но постепенно отправляясь от них, мы дойдем до первоначального движения.
При взрыве снаряда его дробление в каждом данном случае зависит как от взрывчатой силы заключенного в нем пороха, так и от сопротивления его металлической оболочки. Точно так же дробление жизни между индивидами и между видами зависит от двоякого рода причин: от сопротивления со стороны мертвой материи и от взрывчатой силы, заключенной в самой жизни и обусловленной неустойчивым равновесием ее тенденций.
