Бег лошадей с каждым шагом приближал к печальному месту, где поселилась вездесущая смерть.
В ДОМЕ ФЕДЬКИ Путилин бывал не раз. Пока ехал, силился вспомнить, когда такая оказия представлялась в последний раз. За суетой повседневных дел забывается многое, более в памяти сидят места преступлений, приметы, подмеченные острым взглядом, злодейские лица.
Ланская встретила тишиной, до дома Веселого на улицах не встретилось ни одного человека, словно и в самом деле печальный ангел простер черные крыла над, казалось, вымершим районом.
Вокруг дома высился трехаршинный забор с вычурными резными воротами и калиткой под навесом, видимо, чтобы приходящие не мокли под дождем и снегом.
Иван Дмитриевич первым вышел из саней, размял ноги и осмотрел окрестность. Ближайшие дома находились саженях в пятидесяти с одной и второй сторон. В том, что справа, дым белесым столбом поднимался в небо — ветер стих. В том, что слева — не убран даже от снега двор, это говорило о том, что хозяева перебрались в другое место.
Ворота в Федькин двор были открыты настежь, в глубине виднелись еще одни сани.
— Пристав? — то ли сказал, то ли спросил Миша.
— Сейчас и узнаем, — с горечью в голосе произнес Путилин.
На пороге дома стояли люди, среди которых выделялся надворный советник Иванов, в военной шинели местный полицейский начальник, пристав 1-го стана Лесного участка поручик Авчинников с подчиненными, агенты и человек в статской одежде, которого Иван Дмитриевич не мог признать.
Начальник сыскного отделения сдержанно поздоровался со всеми, не подавая никому руки.
— Иван Дмитриевич! Мы вас заждались, — первым произнес пристав, спускаясь с крыльца и протягивая Путилину руку, и, словно бы оправдываясь, добавил: — Вот при каких обстоятельствах приходится встречаться.
— Да, перед погодой и преступлением преимуществ мы не имеем.
— Совершенно так, — согласился исправник. — Не приведи господь встречаться при таких обстоятельствах.
— Что стряслось? — Иван Дмитриевич повернул голову к надворному советнику Иванову, чиновнику по поручениям.
— Пятеро убитых.
— Пятеро? — вскинутая Путилиным кверху бровь говорила об удивлении.
— Пятеро.
— Но если заведение Федьки Веселого работало, а оно не могло не работать, то их должно быть больше.
— Согласен с вами, Иван Дмитриевич, — после того, как прочистил горло кашлем, сказал поручик Авчинников. — Но и так трупов много.
— Я не о том, — отмахнулся начальник сыскного отделения, — значит, пятеро, а женщины?
