— Здравия желаю, ваше благородие!
После ответа Орлов спросил:
— Как обстоят дела?
— Ваше благородие, никто не приходил.
— Так, — растянул Орлов единственное слово.
И здесь пусто, словно студент ударился в бега. «Может, того хуже, разыщем его где-нибудь в подворотне, если снегом не занесло, с дыркой в сердце или с проломленной головой», — мелькнула нехорошая мысль.
— Смотри тут у меня, без безобразий.
— Как можно.
— Знаю я вас, — вырвалось в сердцах у Орлова.
А ГОСПОДИН МИКУШИН в то же самое время, держась правой рукой о стену, продвигался в кромешной темноте маленькими шажочками, то и дело натыкаясь на какие-то острые углы предметов, сваленных кучей, тряпки, цеплявшиеся за обувь.
Как он сюда попал, вспомнить ему не удалось. Голова понемногу приходила в божеский вид. Сплошной однообразный звон попритих, и виски не так сильно сжимало, как ранее. Глаза приспособились к темноте, но пред ними по-прежнему крутились разноцветные круги, то и дело сплетающиеся в незнакомый узор, и тогда мозг вновь пронзала дикая боль, от которой хотелось упасть на пол и кататься, пока не отпустит.
ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ НЕ стал выходить во двор, а направился в дворницкую, где хозяин лопат и метелок пил вприкуску чай с куском белоснежного сахару.
— Сиди, — жестом указал Орлов. — К жильцу с последнего этажа гости не приходили?
— К Алексею-то Микушину? Никак нет, со вчерашнего дня ни его, ни к нему.
— К нему ранее кто-нибудь ходил?
— Ваше благородие, он малый спокойный, душевный, а чтоб приятелей принимать? Нет, никто к нему сердешному не хаживал.
— Никто о нем не спрашивал?
— Барышня молоденькая приезжала, хотела записку передать, но так и не удосужилась.
— Так что ж ты сразу не сказал?
— То ж барышня.
— Дурак, я обо всех интересуюсь.
— Виноват, ваше благородие!
— Другие барышни или барыни не были?
— Никак нет.
— Ну, я тебя!.. Появится Микушин или кто придет к нему, сразу же в сыскное. Понял?
— Да, ваше благородие!
— То-то.
Глава тринадцатая
«Милостивый государь, у меня печальные известия…»
ПОСЛЕ РАЗГОВОРА С управляющим Экспедицией Путилину было необходимо привести мысли в порядок, и он решил до Большой Морской пройтись пешком, благо что мороз позволял это сделать. Честно говоря, начальник сыска даже позабыл о натирающем шею воротнике.
Явных врагов у убитого чиновника не было, но сей факт ни о чем, собственно, не говорит. Всегда среди сотрудников находятся более тщеславные, лелеющие мечту обогнать других по службе и ради этой цели готовые на всякие мерзости, но скрытые от глаз. Путилин был склонен верить Федору Федоровичу в его неведении подводных течений более того, что господин Левовский в столь молодые годы должен был стать во главе одного из четырех отделений. При этом он получал чин коллежского советника, приравненный к армейскому полковнику согласно Табелю о рангах. Так что завистников у него должно хватать.
