Конан сделал несколько шагов, когда приметил тусклый блеск стали среди устилавших землю прошлогодних листьев: это месяц отражался на лезвии меча, оброненного воином, когда тварь, напугав жеребца, заставила его выбросить всадника из седла. Киммериец поднял меч и в тот же миг он услышал яростный крик и вслед за ним — испуганное ржание. Голубые глаза сузились, когда воин понял, что тот, кого он преследовал, также попал в лапы мерзких тварей. Подозрение превратилось в уверенность, когда за деревьями мелькнул отблеск знакомого красного света.
Это решило дело: сжимая рукоять меча, Конан осторожно направился в том направлении. Крики и ржание быстро стихли, но деревья уже начали редеть, а затем и вовсе расступились открывая циклопические развалины из маслянисто-черного камня. Никто не знал, какой народ возвел этот жуткий город, хотя иные из легенд намекали, на его связь с тем же Ахероном и что в жутких подземельях по-прежнему творятся колдовские обряды, где гули призывают своих демонических родителей, дабы вместе с ними насытиться человеческим мясом.
Но здесь же отныне находилась и единственная в мире вещь, способная вернуть Конану корону Аквилонии и варвар, переборов всплеск суеверного страха, шагнул на освещенную Луной черную мостовую, стараясь держаться в тени нависших над ним стен. Поминутно оглядываясь, с каждым шагом ожидая нового нападения, Конан двигался меж мрачных руин, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Но город пустовал, казалось, лишенный всякого движения — даже окружившие развалины деревья и кустарники, не перекидывались на территорию самого города, будто ужас, объявший его, внушал страх и самой чаще.
И все же жизнь пребывала в этих развалинах — еще совсем недавно. Конан убедился в этом, выйдя на большую черную площадь. Всю ее покрывали лужи крови, обглоданные лошадиные кости, раздробленные черепа и позвонки. Беглый осмотр убедил Конана в том, что кроме лошадиных иных останков здесь нет, а значит Белосо мог быть еще жив. Нигде не было видно и следов хозяев этих мест, также как и Сердца Аримана.
И вот, когда Конан стоял перед отвратительным зрелищем кровавой бойни, до его слуха вдруг донесся приглушенный крик, словно идущий из-под земли. Но даже столь мимолетного звука, хватило Конану, чтобы распознать нечеловеческий ужас и отчаяние этого вопля. Вот крик раздался снова и тут же стих, словно задули горящую свечу. Однако этого было достаточно Конану для того, чтобы понять откуда доносится этот звук.
