— Я готов… — Черт, она правда отказалась от этой работы?
Я откидываюсь на спинку стула и еще раз осматриваю ее с ног до головы, пытаюсь найти зацепку, понять, что я упустил, считая Евгению идеальным кандидатом. Ничего нет. Она не дергается, не визжит, совершенно точно осознает все риски и, видимо, понимает, что я прошу слишком много. Но она же не замужем, детей нет? Или Анжела ошиблась?
— Я планирую ребенка, Лука, — спокойно, без попытки набить себе цену, поясняет Евгения. — И у меня нет времени, чтобы откладывать с этим. Боюсь, даже ради такой суммы я не готова жертвовать своей возможность стать матерью. Своей мечтой.
Она немного грустно улыбается, и я подаюсь вперед, намеренно выбирая такой угол, чтобы на ее лицо попадало как можно больше света. Она выглядит моложе своих лет, не больше двадцати пяти, а вот так, когда приглушенный свет лампы скрадывает острые углы, похожа на студентку-первокурсницу. Словно передо мной не одна женщина, а три, и у каждой своя непростая судьба.
Все женщины хотят детей. Для многих это становится смыслом жизни. Некоторые устраивают свою жизнь «случайным залетом», некоторые — ненамеренно превращаются в малолетних мамаш.
Блядь.
Я слишком раздраженно комкаю салфетку, потому что Евгения внезапно меняется в лице.
— Все… в порядке, — пытаясь взять себя в руки, говорю я. — Просто был уверен, что мы с вами договоримся.
— Сожалею, что потратила ваше время. Уверена, вы найдете более достойного и опытного кандидата.
— Евгения, давайте начистоту. — Я жду, пока она снова займет удобную позу. — Без кокетства и попытки прикрыть тщеславие скромностью. Поверьте, больше, чем лентяев, я не люблю только скромников, потому что и те, и другие — абсолютные нули на работе, и обычно первыми же выпадают из обоймы. И вы не стали бы тем, кем стали, если бы были скромницей. Только тщеславные трудоголики годами убиваются на работе ради призрачной перспективы прославить свое имя и оказаться хотя бы на одну ступень выше в пищевой цепочке.
— Вы меня раскусили.
— Это моя работа — видеть и понимать людей. Так проще предугадывать их поведение и меньше шансов заложить дом на прогнившем фундаменте. Хоть иногда и случаются осечки. — Делаю жест в ее сторону. — Вот как с вами.
— Может, это перст судьбы? — подсказывает она.
— Чушь. Я не верю в судьбу и удачу с десяти лет. Об удаче обычно говорят те, кто не способен взять на себя ответственность за будущее. Я знаю, чего хочу, формирую пути достижения — и укладываю перед собой асфальтированную дорогу.
