Я закрываю глаза и начинаю мысленно считать от ста в обратную сторону. Раньше это всегда помогало.
Считаю несколько раз подряд, сбиваюсь и начинаю снова. Ужасно хочу ему позвонить, просто услышать любимый голос, узнать, что все в порядке, и что у него просто разрядился телефон, или что были сбои в мобильной связи — и на самом деле он отправил мне сообщение, но оно не дошло.
Даже несколько раз беру в руки телефон… и все время откладываю.
Потому что, хоть мы вместе уже два месяца и пытаемся завести ребенка, я не чувствую себя женщиной, которая имеет моральное право ему звонить. Это смешно и странно, и меня бы высмеяли, если бы я сказала такое в кругу своих немногочисленных подруг, но именно так все и есть.
Я с ним, но я не его.
И во мне нет моральных сил первой начинать неудобный разговор, хоть он и необходим.
В восемь с небольшим звонят в домофон. Я бегу так быстро, что меня заносит — и от удара о декоративную каменную перегородку плечо взрывается жгучей болью. Все же небольшая плата за то, чтобы броситься на шею своему мужчине. В такое время ко мне некому прийти.
Но, как оказывается, я ошибаюсь, потому что в домофоне раздается голос моей сестры.
— Впусти меня, нужно поговорить.
Мы с Тасей почти не общаемся в последнее время. Потому что ей не нравится Артем, и потому что он отвечает ей взаимностью, и когда они в последний раз были вдвоем на одной территории, их словесная потасовка чуть не перешла во взаимные оскорбления.
Сестра упорно считает, что я делаю совсем не то, что мне нужно, а просто подстраиваюсь под комфортный образ жизни мужчины, который сам не готов пускать меня дальше порога.
— Разошлись? — сходу спрашивает Тася, когда я пошире открываю дверь, чтобы пропустить ее внутрь.
— Откуда ты…
— Моська зареванная, — через плечо бросает сестра. Стаскивает сапоги, прямо на пол бросает куртку и уверенно идет на кухню.
Мне достается роль стороннего наблюдателя, пока Тася варит себе кофе, за пять минут устраивая на моей идеальной кухне полны бардак.
— Хорошо, а то я, знаешь, не хотела быть гонцом, приносящим дурную весть.
Тася усаживается на диванчик и включает телевизор.
— Я не понимаю, о чем ты, — отвечаю я, как только справляюсь с первым ступором. — Какие дурные вести? Просто… У меня была задержка, две недели. Но… тесты отрицательные.
Если я скажу, что это из-за Артема, у сестры появится повод бить себя в грудь со словами: «Я же говорила!»
— Погоди. — Тася буквально припечатывает чашкой стол. — То есть ты не знаешь?
