— Хорошо выглядишь.
Я просто отдаю дань вежливости, потому что мне совсем не по душе этот холод в ее глаза и примерзлая к лицу улыбка. Это совсем не то безразличие, которое было раньше — сейчас она будто мысленно разрывает меня взглядом, потом собирает и снова повторяет казнь. И наслаждается этим. Словно вся наша встреча — лишь повод снова и снова убивать меня, глядя в глаза. И Юле это определенно нравится.
— Ты тоже, — еще шире улыбается она. Если бы я не знал ее повадок, то решил бы, что передо мной та еще стерва. Или я уже не знаю ее повадок? — Твоя сопливая шлюшка хорошо влияет. Молодишься?
Юля пробегает по мне взглядом, задерживается на свитере. Да, я и правда раньше крайне редко пренебрегал рубашкой, а свитер, что сейчас на мне — образец молодежной моды. Но моя бывшая официантка не имеет к этому отношения. Мы купили его вместе с Женей, и я удивился тому, насколько мне нравится хоть изредка выбираться из образа делового человека «с иголочки».
— О чем ты хотела поговорить?
Юля не торопится: долго листает меню, сопровождает едкими комментариями изменения в блюдах, не упускает случая сказать, что я просто сорвался с цепи, избавившись от ее «назойливых советов». На самом деле, я мало что изменил, потому что — мне не стыдно это признать — она действительно сделала многое, чтобы сеть моих ресторанов стала одним из самых посещаемых мест «ВИП-класса» Северной столицы. И я не буду ничего менять только потому, что мы сейчас в натянутых отношениях.
Но пусть потешит душу, выпрыснет яд. Может быть, это благотворно скажется на нашем разговоре.
Юля делает заказ, и какое-то время мы играем в словесный пинг-понг: ведем разговор, притворяясь старыми знакомыми, но, когда уровень фальши выплескивается за край чаши моего терпения, я сдаюсь и грубо перебиваю Юлю прямо посередине фразы.
— Что тебе нужно, Юлька? Скажи уже, хватит спектакля. Я не самый благодарный зритель.
— Мне нужно вот это. — Официант приносит заказ — и Юля, пригубив вино, обводит ножкой бокала весь зал. — Я хочу вот это, Игорь. Остальные два оставь себе.
— Нет, — отвечаю я. А ведь догадывался, что рано или поздно ей надоест откусывать по мелочам, и она замахнется на кусок по жирнее. Поэтому даже не чувствую удивления. Только злость. Впервые за кучу времени — тупую и зазубренную, как старый ржавый нож, злость, которая медленно и со скрипом разделывает мои кишки. — Ты не получишь ресторан, Юля. Исключено. Даже не думай.
