.
В армии различие между следованием приказу и его выполнением с дальнейшими разделениями, указанными выше, имеет важнейшее значение. Классика черного юмора – «Бравый солдат Швейк», «Уловка-22» и «Зияющие высоты» – всячески разыгрывает патологический потенциал данного аспекта армейской жизни. Вот что пишет Зиновьев о Советской армии:
[Патриот] с порога заявил, что получил десять суток за рапорт об отправке на фронт, но не видит в этом никакой логики, так как из Школы отчисляют на фронт пятьдесят человек, не имеющих к тому никакого желания. Уклонист заметил, что в этом как раз проявляется железная логика законов общества, ибо по этим законам судьбой Патриота заведует высшее начальство, а не он сам, и, подавая рапорт, Патриот выступил против этого закона, проявив намерение распорядиться своей судьбой по своей воле, и получил по заслугам[145].
На самом деле вся советская жизнь была пронизана этой установкой, а не только армия. В Советском Союзе эмиграция двусмысленным образом была и преступлением, и наказанием. Вас могли направить за границу лишь при условии, что вы не испытывали запретного желания покинуть страну – желания, которое было бы наказуемо эмиграцией, не будь это против «железной логики законов общества»:
И я был вынужден уехать по воле свободного народа. С той лишь только разницей, что я в конце концов сам захотел уехать, и потому меня два года не выпускали, ибо само мое добровольное желание выполнить желание и волю народа есть своеволие. А свободный народ не может этого допустить. Он даже свою волю в отношении меня хочет выполнять вопреки моей воле[146].
В подобных приказах сделать р скрыто присутствует приказ не желать делать р. Он отсылает к первой указанной мной разновидности следования приказу. Само по себе это извращение понятия приказа, который обычно является требованием совершить нечто, даже если делать это нет желания, но без дополнительного и бессмысленного требования не желать это делать. Суть приказа в том, что он может при необходимости опираться на (стандартную) каузальную эффективность, но вовсе не в том, чтобы обязательно работать посредством ее. Требование действительной эффективности во всех случаях усложняет, а не упрощает отправление власти. В обществе, основанном на систематическом смешении внешнего и внутреннего отрицания, понятие приказа деградирует еще больше: обязательство, которое не следует хотеть выполнять, поднимается до обязательства, которое следует хотеть не выполнять. В крайне утрированной и в то же время настораживающе точной картине советской жизни, нарисованной Зиновьевым, правители предпочитают, чтобы подданные повиновались вопреки своей воле, а не добровольно или просто равнодушно. Они, конечно, неспособны приказать подданным иметь или не иметь определенные желания, но, по крайней мере, могут выбрать среди имеющихся приказаний те, выполнению которых подданные будут противиться.
