— Мы уже решили, — добавил Бильбо.
— Нет, мы об этом поговорим отдельно, после Белого Совета, — твёрдо сказал майар, беря себя в руки. — А сейчас я сообщу главную новость: завтра Манвэ лично будет инспектировать добровольцев. От этого смотра зависит очень многое. Трандуил, у вас всё готово?
— Мы всегда готовы.
— А ваши менестрели разучили песни, прославляющие Валинор и красоту Варды?
— Зачем нам это? И «А Элберет Гилтониэль» хватит.
— Пока не выучите, вас не выпустят. Понимать надо, не первый век здесь живёте. Если будет на смотре Манвэ, то не обойдётся и без Варды, а уж она-то обязательно захочет послушать эти песни.
— Ладно, я дам распоряжение менестрелям. Ты слышал, Феарнас?
— Да, мой государь, всё будет в лучшем виде.
Гэндальф с подозрением посмотрел на менестреля. Что-то слишком смиренно реагирует этот мятежный поэт. Как бы чего не выкинул.
— А как обстоит дело с флагом?
— Мы решили плыть под зелёным стягом Лихолесья со Звездой Феанора.
— Вы точно с ума сошли! Зачем лишний раз раздражать валаров? Пока вы на земле Валинора — извольте играть по их правилам, а потом можете делать то, что хотите. Вот что: для смотра нужно сделать зелёные знамёна с изображением Белого Древа. Мол, вы отправляетесь на борьбу с Тьмой осенённые Светом Валинора. Это их растрогает. А когда берега Амана скроются — поднимайте свой флаг.
— Хорошо, Митрандир, я последую твоему совету.
На этом заседание завершилось. Трандуилу удалось заручиться поддержкой собратьев и коллег, и его эльфы принялись за лихорадочную подготовку к смотру. Благодаря этому Олорин остался наедине с хоббитами.
Глава 3. Откуда есть пошли и куда уходят хоббиты
— А теперь я хотел бы знать: почему вы собираетесь покинуть меня? — возмущённо спросил Гэндальф.
— Ты сам сказал когда-то, что я всего лишь маленький невысоклик в огромном мире, — начал Бильбо. — Тут, конечно, всё очень хорошо и красиво, да только это не для меня. Величие Валинора ослепляет и подавляет. Я с тоской вспоминаю свою уютную норку и мой отличный ширский табачок. Ведь здесь не растёт трубочное зелье, и пиво тут не пьют. Ирмо лечил меня гипнозом и избавил от табачной зависимости, но во сне я по-прежнему вижу Шир. Хоббиту не место в Благословенном Крае!
— Дядя прав. Посреди всей этой красоты и великолепия мы чужие. И теперь, когда Леголас, наш последний сотоварищ по Отряду Хранителей уезжает…
— Как последний? А я?!
— Не сердись, Гэндальф, — вмешался Сэм. — Ты всегда стоял особняком, и думы твои были неведомы нам. А теперь ты совсем изменился, и от старого доброго мага, каким мы его знали, почти ничего не осталось.
