— Нашёл дураков! Сам прыгай в свой Ородруин! — зло сказал Малыш.
— Вы меня не поняли, я говорю о спасении души.
— Что Горлум хорошо душил, даже я знаю, — проворчал Моторин. — У нас дело, и нам некогда слушать твои измышления.
— Пошёл вон, противный! — добавил Малыш.
Белый Странник взглянул на них, как на обречённых, и поплёлся в чащу.
— По-моему, это не Саруман, а какой-то сумасшедший, — высказался молчавший всё это время Арагволд.
— Да, на Белую Руку он не похож, — согласилась с ним разочарованная урукхайка.
— А на Горлума — тем более, — возразил ей хоббит.
Внезапно кто-то сзади хлопнул Бродо по плечу. Тот вскочил и попытался выхватить кинжал, почему-то его не предупредивший, но вместо врагов увидел трёх улыбающихся эльфов. Все трое высокие, стройные, облачённые в слабо мерцающие плащи. У одного из них, в дополнение к улыбке, под глазом светился здоровенный синяк.
«Собственный Свет», — уважительно подумал Моторин.
«Фингалфин», — решил Малыш.
«Ох уж мне эта бесшумная эльфийская походка!» — мелькнула мысль у хоббита.
— Здравствуй, дорогой Фолко, тьфу, то есть Бродо. Принц Форвэ рассказал нам о вас, и я рад приветствовать потомка нашего друга и его спутников. Я — Амрод, а это — Беарнас и Маэлнор.
Члены маленького отряда представились, лишь урукхайка, вместо того, чтобы назвать своё имя, сделала изящный книксен, да её ребёнок молча улыбался.
— Какая прекрасная и загадочная девушка! — восхитился Амрод.
Непривычная к комплиментам беглянка смутилась и покраснела.
— Неужели вы урукхайка? — продолжил Амрод.
Смущённая девушка едва заметно кивнула.
— О, если таков весь ваш народ, то мы не зря забрались в такую даль! — прибавил Маэлнор.
— Не то, что эти мордорские выродки, Элберет их Гилтониэль! — вставил Беарнас.
— Не выражайся, здесь женщины и дети, — одёрнул его Амрод. — Кстати, какой чудесный мальчик!
— Тебе хорошо говорить, а мне эти орки позорные чуть глаз не выбили, — хмуро заметил Беарнас, щупая подбитый глаз.
— Принц Форвэ говорил нам, что почва ещё не подготовлена, — посочувствовал Бродо.
— Какая почва?! — слова Амрода были полны горечи. — Эти недоэльфы настолько деградировали, что не поняли не только наш язык, но и всеобщий. Стадо этих грязных и оборванных мутантов вопило что-то нечленораздельное, и швыряло в нас камнями (оружием пользоваться, они, видимо, уже разучились).
— Да я скорее поверю, что наши братья — балроги, чем признаю своё родство с этими уродами! — воскликнул Маэлнор.
