Ну чисто змея и мангуст.
Я вставил в звуковую систему диск с изображением красивой азиатки, страстно обнимающей футуристического вида скрипку. Спустя секунду большую комнату наполнила яростно нежная мелодия, совмещённая обработка Вивальди и Баха[12]. Вряд ли эти композиторы были бы рады столь вольной импровизации собственных великих творений, но мне как-то всё равно. Я устало лёг на диван, наслаждаясь эмоциями, передаваемыми скрипачкой и только приготовился вздремнуть, как от забытого на столе телефона снова раздалась трель, дико диссонирующая со звучащей музыкой. У меня разболелась голова. Не успел я и подумать о том, чтобы встать, как маленькая тень, до того замершая возле звуковой системы и, кажется полностью поглощённая музыкой, с хлопком платья исчезла из моего поля зрения и спустя миг уже протягивала мне телефон. С поклоном, словно гонец передающий послание генералу. Опустившись на одно колено и подняв над головой ладошки, в которых покоилось не умолкающее демоническое изобретение.
— Да, — устало произнёс я в трубку, кто бы это ни был, он крайне не вовремя.
— Это Тодороки, — раздался красивый и сильный голос.
— Слушаю, — постаравшись вынырнуть из глубин дрёмы, ответил я.
Заказ. Медиатор. Девушка из сильной семьи ищет помощи на сторону. Загадка. Не люблю загадки, они царапают мой мозг.
— Могу я встретиться с тобой? Сегодня.
Ну а то.
— Когда и где?
— В одиннадцать. Адрес скину сообщением.
Коммуникатор пискнул сигналом пришедшего письма.
— Понял. Буду.
Я медленно отнял аппарат от уха, положил его в с готовностью подставленные ладошки и он исчез. В колонках штормом бушевала скрипка.
Вновь вечер и я вновь бреду по городским дорогам, мимо проносятся машины, выхватывая мою фигуру из темноты, и снова шагаю из темноты под свет уличных фонарей. И вновь не выспавшийся.
Я становлюсь ночным жителем. Медленно опадают листья с деревьев вдоль аллеи. Вырывается пар моего дыхания. Засунув руки в карманы куртки, выглядя как обычный подросток, иду не спеша к той, кто сотворил одну из загадок этого города. Город переполнен загадками. И я терпеть их не могу. Я терпеть не могу и этот город. Сумрачное настроение, должно быть, причина прохладный осенний вечер. Осень — пора меланхолии.
Я остановился у знакомой детской площадки. Всё такой же тёмной. Всё так же забыта пластиковая лопатка на краю песочницы, всё так же уныло гудит ветер меж перекладинами турников, раскачивая с лёгким скрипом качели. Вздохнув, я привычно поплёлся к знакомому механизму, привычно плюнувшему двумя пакетиками сока взамен пары монет. Апельсиновым и томатным. Привычка. Эта площадка вызывает у меня смутные воспоминания из детства. Не моего. Реципиента. Смутные фигуры. Расплывчатые образы. Кажется, в его сознании отпечатались счастливые моменты далёких дней. Из тех, что порой приходят во снах, вызывая ностальгию и чувство лёгкой потери. Легонько скрипнули качели под моим весом. Назад, вперёд. Тихонько потягиваю сок через трубочку и жду.
