– Ты говоришь о коронации как о чем-то неизбежном. – Она поставила чашку на столик, и та звякнула. – Но, возможно, я захочу остаться.
Все замерли.
Мать. Останется. Будет править как регент.
Хэсина не рассматривала такой исход как возможный, но что, если ничего плохого в нем не было? Если принцесса расскажет матери о смерти короля, та, разумеется, тоже захочет найти убийцу. Тогда корона и трон перестанут иметь значение.
Придворная врачевательница, ухаживавшая за королевой наравне со служанками, поставила на столик фарфоровую чашу, от которой шел пар. В нос Хэсины ударил терпкий запах женьшеня.
– Будьте благоразумны, Ваше Высочество. Вам нельзя надолго оставаться вдали от горного воздуха.
– Вам следует сосредоточиться на том, чтобы поправить здоровье, мама, – добавил Санцзинь, стоявший подле королевы. Это было его заслуженное место – в отличие от Хэсины. Брат перевел на нее взгляд, и она застыла. – Шина станет хорошим правителем.
Королева рассмеялась коротким, лающим смехом.
– Ты заступаешься за сестру, но знаешь ли ты хотя бы половину того, о чем она думает?
Как будто она знала это сама.
Королева склонила голову набок и посмотрела на дочь. Хэсина почувствовала, как у нее деревенеет тело.
– Ты. Почему ты так сильно хочешь править?
Еще неделю назад Хэсина не смогла бы ответить. Это судьба избрала ее. Лишь сейчас, семнадцать лет спустя, Хэсина избрала ее в ответ. Ради истины, ради справедливости и ради отца.
Но у нее не было привычки открывать матери душу.
– Почему бы мне не хотеть править? – В конце концов, ее готовили к этому всю жизнь. Она жертвовала своими детскими увлечениями, чтобы изучать каллиграфию, космологию и дипломатию.
– Если ты делаешь это ради отца, то напрасно стараешься.
Хэсина моргнула.
– Что вы имеете в виду?
Королева подняла руку, и служанка тут же начала ее растирать.
– Что бы ты ни делала, его не вернешь, – сказала она странным, усталым голосом.
Неужели мать принимала ее за ребенка? За малышку, которая все еще верит в сказки преподавателей о том, что, если учиться усердно, станешь бессмертным мудрецом и обретешь способность воскрешать мертвых?
Но прежде, чем Хэсина успела ответить, придворная врачевательница цокнула языком и кивком головы указала на чашу, от которой по-прежнему шел пар.
– Отвар остывает, – проговорила она спокойным голосом, таким же, каким сообщила Хэсине, что король умер естественной смертью.
Хэсина вспомнила о своей цели и, схватив чашу со стола, опустилась на колени. Потом склонила голову.
