Он удивлялся, что ни родственники, ни друзья не проводили девушку на станцию.
— Я была в пансионе, — отвечала Элинор, — но на место поступаю в первый раз.
— Я так и думал. Вашим родителям, должно быть, очень грустно расстаться с вами?
— У меня нет ни отца, ни матери.
— Неужели! — сказал Монктон, — как это странно!
Потом, после некоторого молчания, он сказал тихим голосом:
— Я думаю, что молодая девушка, к которой вы едете, больше полюбит вас за это.
— Почему? — невольно спросила Элинор.
— Потому что она никогда не знала ни отца, ни матери.
— Бедная девушка! — прошептала Элинор. — Стало быть, они оба умерли?
Стряпчий не отвечал на этот вопрос. Он так держался своей профессии, даже в разговоре с мисс Вэн, что гораздо более спрашивал, чем отвечал.
— Вы с удовольствием едете в Гэзльуд, мисс Винсент? — вдруг спросил он.
— Не с большим.
— Почему?
— Потому что я оставляю очень дорогих друзей и еду…
— К чужим, которые, может быть, станут дурно обращаться с вами, — пробормотал Монктон. — Вам нечего опасаться ничего подобного — уверяю вас, мисс Винсент. Мистрис Дэррелль несколько сурова в своих понятиях о жизни, она бедняжка имела большие разочарования, и вы должны быть терпеливы с нею, но Лора Мэсон, молодая девушка, которая будет вашей подругой, кроткое и любящее создание. Она некоторым образом у меня под опекой и ее будущая жизнь в моих руках — очень тяжелая ответственность, мисс Винсент, у нее со временем будет много денег, будут дома, лошади, экипажи, слуги и все внешние принадлежности счастья, но Богу известно, будет ли она счастлива, бедная! Она не знала ни матери, ни отца. Она жила с разными почтенными госпожами, которые обещали исполнять обязанности матери к ней и, наверно, старались исполнить свое обещание, но матери у нее никогда не было, мисс Винсент. Мне всегда жаль ее, когда я думаю об этом.
Нотариус тяжело вздохнул, и его мысли, по-видимому, далеко унеслись от молодой девушки, находившейся возле него. Он еще стоял у окна и смотрел на суматоху на платформе, но не видал ее, я полагаю, на Элинор же он не обращал внимания до тех пор, пока не зазвонили.
— Пойдемте, мисс Винсент, — сказал он, вдруг пробудившись из задумчивости, — я совсем забыл взять для вас билет. Я посажу вас в вагон, а потом пошлю за билетом носильщика.
Монктон мало говорил со своей спутницей во время краткого путешествия. Он сидел держа перед собой газету, но Элинор приметила, что он ни разу не перевернул листок, а нечаянно, взглянув в лицо нотариуса, она увидела на нем то же самое угрюмое и рассеянное выражение, которое виднелось на лице его, когда он стоял у окна в станционной комнате.
