Показалось ли ему, что его вздох был повторен на другом конце комнаты? Он снова оглянулся, но опять ничего не увидел.
Через мгновение тихий и печальный голос внятно произнес:
— Арман де Вернейль! Арман…
Вернейль узнал голос Галатеи, и волосы у него на голове зашевелились.
— Не подходи, — предупредил голос, — или я исчезну, и ты не узнаешь, что я хочу сказать тебе.
— Кто ты? — прошептал он с усилием. — Именем Божьим заклинаю тебя, скажи мне, кто ты?
— Я та, которую ты видел на берегу озера с белой скалы шесть лет назад.
Такой ответ должен бы был пробудить суеверные мысли, но, как ни странно, он испытал совершенно противоположное чувство.
— Подумали ли вы, — спросил он сердито, — об опасности, выбрав подобный предмет для шутки? Советую не доводить меня до крайности, иначе я буду вынужден прибегнуть к силе.
— Вы угрожаете, полковник Вернейль? А между тем вы узнали мой голос, не так ли?
Арман растерялся.
— Этот голос, — ответил он наконец, — то и дело слышится мне с тех пор, как я здесь. Я узнал его в голосе Шарля, потом в невнятных звуках немой служанки. Что удивительного, если я опять его слышу?
После паузы голос спросил с заметным волнением:
— Этот мальчик, о котором ты говоришь, не нашел ли он доступа к твоему сердцу, потому что похож на… на особу, которая некогда была дорога тебе?
— Кому какое дело до моих привязанностей? — отозвался Арман.
— Вы раздражены! Хотите, чтобы я удалилась?
— Нет, нет, останься. В тебе есть какое-то очарование… Я не могу ни видеть, ни осязать тебя, твои слова меня смущают и ужасают, и в то же время я испытываю неизъяснимое удовольствие, зная, что ты подле меня.
— Так ты еще любишь меня? — спросил голос с живостью.
— Мужчина ты или женщина, ангел или демон, с ума ты хочешь свести меня?
— Все так скоро забывается, — продолжал голос со вздохом. — Некогда вы клялись в вечной любви девушке, которая отдала вам свою душу, которая хотела умереть, когда сочла себя покинутой вами, а теперь вы хотите изгнать из своего сердца даже воспоминание об ней. Из честолюбивых и корыстных целей вы отдаете другой титул супруги, долженствующий принадлежать ей одной. Потом вы полюбите ее, как любили…
— Нет, это невозможно! Этого никогда не будет! — воскликнул Вернейль. — Никакая другая женщина не займет в моем сердце место милой моей Галатеи… Но по какому праву требуют у меня отчета в моих привязанностях?
Между тем ноги у него подгибались, зубы стучали.
— Ты не веришь мне, — сказал голос. — Хорошо, я рассею твои сомнения… Однажды ночью, в нескольких шагах отсюда, под большим померанцевым деревом, ты имел с Галатеей разговор, которого ни один человек не мог слышать. В эту ночь ты поклялся никогда не жениться на другой женщине, и Галатея в свою очередь поклялась никогда не принадлежать никому, кроме тебя. Ты предложил ей написать эту клятву и подписать ее своей кровью, но бедная девушка отказалась — она не умела писать. Ты помнишь это?
