— Доброй ночи, Гильйом! — ответил Вернейль, узнав поверенного графа.
— Помните о моих советах, полковник, — прошептал управляющий.
— О каких советах вы говорите?
Но Гильйом приложил палец к губам и поспешно исчез в темноте, как будто боялся сказать лишнее.
Раво громко о чем-то говорил, идя по лестнице, и потому не заметил этого маленького приключения. Когда они дошли до двери комнаты, капитан взял свечу из рук слуги, отпустил его без дальнейших церемоний, и два друга остались наконец одни.
Арман сел и, подперев голову рукой, погрузился в размышления о загадочных словах Гильйома. В это время Раво, напевая, снял сапоги, переоделся, а потом вытащил из чемодана пару английских пистолетов. Положив их на столе, он сказал весело:
— Ну, теперь, если хочешь, мы можем начать охоту за призраками.
— Что? — спросил Вернейль, стряхнув задумчивость. — Что ты затеваешь, Раво? Уж не думаешь ли ты прибегнуть к оружию?
— Кто знает? Если мы действительно имеем дело с существами из другого мира, то это не причинит им вреда. А если же наши противники — живые люди, то не мешает доказать им, что такая игра опасна.
— Но подумай, что может выйти из этого? Нет, нет, спрячь пистолеты, прошу тебя.
— Как хочешь, — обиженно проворчал Раво. — А я-то думал, что ты не будешь так церемониться с теми, кто насмехается над тобой.
— Значит, ты все еще думаешь…
— Да, думаю, потому что, начиная с хорошенького мальчика, которого ты держал нынче вечером на коленях, до старого дедушки, все действуют с одной целью: заманить тебя в западню. Шепчутся, глядя на тебя, обмениваются таинственными знаками. Все, что происходит с тобой, все, что говорят тебе, наперед рассчитано… Ты не замечаешь этого, а у меня зоркие глаза, и если я не ошибаюсь, меня уже побаиваются. Ты не обратил внимания, как старик старался подпоить меня вечером, наливая мне стакан за стаканом, беспрестанно смешивая красное вино с белым? Два миллиона чертей, отчасти ему это удалось… Однако я вовремя заметил его намерение и заключил из этого, что задуман какой-то новый ночной маскарад и что граф хочет лишить меня возможности помочь тебе в решительную минуту.
— Как я ни стараюсь, Раво, никак не могу понять, что у них за цель мучить меня таким жестоким образом.
— И я не могу дать разумного объяснения происходящему здесь. Только мы имеем дело с хитрым стариком, упрямым, как мул, в голову которого могут прийти самые невероятные идеи… Но наши противники, без сомнения, уже принимаются за дело, пора и нам приготовиться.
