Арман пожал ему руку.
— Наивное дитя, ты надеешься на первых шагах в новой жизни найти случай совершить благородный поступок… Я думаю, Лизандр, что тебе не мешало бы обрести помощь более надежную, чем моя. Припомни хорошенько, нет ли какого-нибудь родственника, какого-нибудь прежнего друга твоего отца, у которого мог бы ты попросить убежища? Ты, без сомнения, принадлежишь к богатой фамилии и, может быть…
— Я уже рылся в этих смутных воспоминаниях, но напрасно… Я сказал тебе, Арман, что забыл даже имя, которое носил когда-то.
Арман подумал несколько минут.
— Ну, мы разрешим эти неудобства, — сказал он наконец со свойственной ему беспечностью. — У нас остается еще несколько дней, чтобы подумать об этом… Может быть, Лизандр, эта тропа, которую ты имел упорство проложить, окажется нам очень полезной, и другим тоже… Я посмотрю, попытаюсь, и если получу согласие…
Он вдруг замолчал. Лизандр терпеливо ждал, но Вернейль не счел нужным говорить о своих планах.
— Смелее, друг, — продолжал он, — и будем надеяться, что все устроится по нашему желанию… Но сейчас нам надо расстаться. Филемон упорно наблюдает за мной, и ему может показаться подозрительным мое отсутствие.
— В самом деле, — согласился Лизандр. — День уже клонится к вечеру. Это чудо, что отец до сих пор еще не хватился нас…
Молодые люди условились вскоре опять увидеться и расстались.
Не успел Арман сделать и пятидесяти шагов по роще, как столкнулся с Филемоном. Казалось, старик чем-то очень взволнован. Увидев Вернейля, он бросил на него проницательный взгляд, но тотчас же, придав лицу ласковое выражение, сказал:
— Я сегодня совсем забыл тебя, сын мой, извини, но теперь я надеюсь лучше исполнять обязанности гостеприимства.
Последние слова прозвучали как угроза, однако Арман сделал вид, что не заметил этого и заверил Филемона, что он с удовольствием наслаждался уединением.
— Это прекрасно, любезный гость, — кивнул старик. — Но где ты был? Я уже почти час ищу тебя.
— Я ходил к белой скале и делал там кое-какие рисунки.
— Чудесно… Ты неплохой художник, Арман, и мне особенно нравятся твои эскизы. Не можешь ли ты показать мне сделанных тобой сегодня?
Только тут капитан спохватился, что потерял папку, в которой были бумага и карандаши.
— Это странно, — сказал он в замешательстве, — я, наверное, выронил папку на тех скользких скалах…
— Я нашел ее около кустарников на лугу Анемонов, — сказал Филемон, подавая ему папку.
Затем он сухо поклонился и продолжал свой путь.
