В эту игру обычно играли двое.
Шашки выстраивались в ряд, друг напротив друга, на разных сторонах доски. Ходы или страйки делались по очереди. Не касаясь шашек, используя только силу воли и мысли, игрок должен запустить свою шашку в сторону шашек противника. Нужно запустить шашку так, чтобы она вышибла с доски шашки противника, но сама осталась на доске. Если шашка вылетала с доски вместе с шашками противника, ход переходил к другому игроку. Выигрывал тот, кто выбивал с доски все шашки противника при условии, что на доске оставалась хотя бы одна его шашка.
Ребята уже расставили шашки на доске, когда у Дугласа скрутило живот. Он едва смог добраться до кровати. У него поднялась высокая температура. Недуг развивалась настолько стремительно, что Малкольм не на шутку испугался.
Миссис Хоуплэнд пришла немедленно. Её вызывали, когда обычные лекарства не помогали. Осмотрев Дугласа, она быстро покинула комнату, и вернулась с подносом в руках, на котором стоял серебряный кувшин и кубок. Тягучая рубиновая жидкость, мерцая в полумраке комнаты, наполнила кубок.
— Поить каждый час по половине кубка. Если заснет, разбудить и напоить, — сказала она, обращаясь к Малкольму и Фицрою. — Поить до самого утра. Будете спать по очереди. Утром ему станет гораздо легче.
Она посмотрела на Малкольма и Фицроя.
— Вот вам «могучий» будильник.
С этими словами она поставила на стол «Царевну — лягушку», хихикнула и ушла.
— Что это? — спросил Малкольм.
Он указал на большую жабу, которую оставила на столе миссис Хоуплэнд. Земноводное ехидно улыбалось, пучило глаза и периодически раздувало щеки. На голове у жабы красовалась миниатюрная корона.
— Это будильник. Примерно за минуту до звонка или во время звонка нужно его погладить и он затихнет, — ответил Фицрой. — Короной выставляют время звонка.
— Как она звонит?
— Громко и противно.
— И все? — удивился Малкольм.
— Нет. Если дать ей проквакать минуту, потом ее уже не остановишь. Она будет прыгать по комнате, забираться в самые труднодоступные места и будет квакать, квакать и квакать.
— И как заставить ее замолчать?
— А это самое интересное, — улыбнулся Фицрой. — Ее нужно поймать и поцеловать.
Он брезгливо сплюнул.
— Куда поцеловать? — не понял Малкольм.
— В губы, — ответил Фицрой.
Его передернуло.
— Она, что живая? — удивился Малкольм.
— Нет, конечно, — ответил Фицрой. — Но все равно противно.
— Понял, — ответил Малкольм. — Кто первый дежурит?
— Чур, я, — вскочил со стула Фицрой.
