– А вам это зачем? – Он пожал плечами. – Вы что, серебро пришли искать? Теперь оно и мне без надобности. Пусть этот кто-то пользуется им на здоровье. Я от чистого сердца прощаю ему грех воровства.
– Очень благородно с вашей стороны, – ответил я. Но я бы предпочёл, чтобы вы ответили на мой вопрос.
– Послушайте...
– Нет! Это вы, чёрт вас возьми, послушайте! Я проделал долгий путь по просьбе Оттона, чтобы расследовать дело и попытаться спасти вашу, ничего уже не стоящую, жизнь. Но если вы хотите сдохнуть в муках за грех, в котором вы, возможно, не виновны, что ж, воля ваша. – Я поднялся с табурета. – Я скажу Оттону, что умываю руки. Помогайте себе сами.
– Подождите, – заговорил он слабым голосом, когда я был уже в дверях. – Вы действительно думаете, что я не виновен в этом грехе?
Я обернулся.
– Не знаю. И не узнаю, пока вы мне не поможете.
– Сядьте, прошу вас. Чего именно вы хотите?
– Чтобы вы отвечали на вопросы, господин Пляйс. Даже если они кажутся вам бессмысленными.
Он тяжело вздохнул.
– Мария Грольш. Я подозреваю, что это её сын украл у нас несколько предметов. Это сорванец, зловредный бездельник, и ничего больше. В конце концов, я запретил пускать в дом как парня, так и его мать.
– Наверное, они не были в восторге от вашего решения?
– Определённо нет. Эта Грольш даже оплевала Эсми на улице. Я должен был приказать выпороть эту мерзавку, но Эсми упростила меня ничего не предпринимать...
– Благородная женщина.
– Если бы вы её знали. – Он взглянул на меня с подозрением, словно хотел убедиться, что я не издеваюсь над ним или над его покойной женой.
– У вас были другие враги? Чем вы вообще занимаетесь, господин Пляйс? Каким образом зарабатываете на жизнь? Оттон говорил, что вы богаты...
– Богат? Ну, может, и богат. – Он пожал плечами. Зависит от того, с кем сравнивать. Я сдал в аренду несколько деревень, а сам переехал в город. Эсми хотела жить среди людей, и я купил здесь дом...
– Если вы умрёте, кто получит ваше наследство?
– Я надеялся, что Эсми. – В глазах Роберта появились слёзы. – Потому что мне уже недолго осталось, инквизитор. – Он поднял на меня взгляд. – Вы слышали, как я кашляю, а бывает и хуже, так, что дохнуть не могу, и чувствую, что вот-вот и душу, и сердце выплюну. Медик говорит, что только чудо может меня спасти, и что моя жизнь уже не в человеческих руках, а в господних.
Я пригляделся к нему повнимательнее. Он не производил впечатления человека здорового и полного жизненных сил, но не выглядел также и смертельно больным. Ну что ж, известно множество недугов, которые пожирают людей изнутри, не проявляясь снаружи выраженными симптомами. Впрочем, в этом случае симптомы были, поскольку Пляйс кашлял и в самом деле весьма паршиво.
