От сна без сновидений меня будят теплые лучи солнца. Я резко, даже чересчур поспешно, сажусь, и голову пронзает боль. Откинувшись на спинку кровати, я подношу руки к вискам и массажирую их круговыми движениями, но это все равно не помогает. У меня худшее похмелье из всех, которые когда-либо были. Чертов Джек.
Открываю глаза, но яркий свет только ухудшает головную боль, и я снова крепко зажмуриваюсь. Язык словно превратился в наждачную бумагу, и я ужасно хочу пить. Только через несколько минут я опять разлепляю глаза, пытаясь сосредоточиться на каком-нибудь предмете.
Вот тогда я понимаю, что нахожусь в комнате Лейтон. В ее постели.
«Дерьмо.»
Что, черт возьми, произошло вчера вечером? Я пытаюсь воспроизвести события: Лейтон, «Барокко», Сорайя. От последнего воспоминания съеживаюсь. Чертовски напрасная трата времени.
А после… ничего. Я никогда не допускал ничего подобного. Конечно, я и раньше напивался, но ни разу — до потери памяти.
«Всегда оставайся в трезвом уме», — как-то сказал мне дядя, и я всегда слушался его совета.
До прошлой ночи.
Я медленно встаю с кровати под аккомпанемент барабанов в голове, бьющих по мозгам все громче. Я полностью одет, и от меня несет алкоголем вперемешку с духами. Меня тошнит, и я уже собираюсь бежать в ванную, когда в голове будто что-то щелкает. Лейтон нигде не видно.
Я направляюсь в ванную, прислушиваясь к звукам, в надежде, что она принимает душ или хоть что-нибудь делает, но когда захожу вовнутрь, вижу, что ее нет.
Выйдя, я осматриваю комнату, разыскивая любые подсказки относительно того, что произошло. Нахожу глазами ее обувь на полу рядом с кроватью. Все как обычно.
Но ее здесь нет.
«Идиот», — хочу заорать, но знаю, что это привлечет внимание. Поэтому ругаю себя мысленно.
Блять, так и знал, что это случится. Из-за этой девушки я становлюсь жалким подобием человека. Так было всегда. Слабым. Вызывающим жалость.
По крайней мере, я могу наконец быть с собой честным.
«Да, Девон, ты избегал ее так долго, как только мог, по определенной причине.»
И, говоря начистоту, я даже не волнуюсь, что она сбежала. Я бы очень удивился, если бы она не воспользовалась шансом, который я по глупости ей дал. Нет, мой бессмысленный, безотчетный страх основан не на том, что она сделала, а что кто-то ее поймал. Эта мысль тревожит меня. Я никогда не волновался о ней так, как сейчас. Ведь именно по моей вине она здесь оказалась.
Черт.
Уверен, я бы услышал хоть что-нибудь
