Прежде чем ответить, он облизывает верхнюю губу.
― Передай Хэйли свои пожелания, и я все сделаю, ― отвечает он ровным тоном.
Скрестив руки на груди, Девон принимает доминирующую позицию. Я замечаю, что он смотрит исключительно мне в глаза, и никуда больше. Он ни разу не перевел взгляд на мое тело с тех пор, как я вышла из ванной.
― Ты очень мил, ― произношу нежно, приближаясь к нему ближе.
― Эти приемы со мной не сработают, Лейтон. Я устроен немного по-другому, чем те мужчины, которые к тебе не ровно дышат, ― говорит он, повышая голос.
― Знаю, ― отвечаю я и поднимаю ладони, показывая, что спрятала жало. Небрежно пожимаю плечами. ― Я всего лишь попыталась поддержать дружеский разговор.
Он прищуривает глаза, а затем поворачивается, чтобы уйти.
― Девон, что ты собираешься со мной делать? ― спрашиваю я его удаляющуюся спину затихающим голосом.
Обернувшись, он пронзает меня своими зелеными глазами. Знаю, сейчас мой взгляд полон мольбы, но мне наплевать. Мне нужно получить хоть какой-нибудь ответ, хотя бы что-нибудь.
― Не знаю, ― наконец говорит он и уходит, запирая за собой дверь.
ДЕВОН
Я вытираю потные ладони о штаны, нервничая из-за того, что собираюсь рассказать дяде о принятом решении.
Око за око.
Я знал это с того самого момента, как Джордж позвонил и сказал, что у него кое-что для меня есть, но мне хотелось думать, что я ― не настолько ужасный человек. Как только сообщу обо всем дяде, дело будет сделано. Это будет высечено на камне и… невинные погибнут в перекрестном огне. В течение секунды я даже рассматриваю возможность отмены своего решения. Но тут же вспоминаю.
В нашем мире нет невинных. Мы уже рождаемся испорченными.
Я поднимаю руку, чтобы постучать в деревянную дверь, зависнув так на мгновенье.
― Так ты заходишь или нет? ― Прогремевший сзади голос, пугает меня. Стиви выжидательно смотрит на мою идти-или-не двигаться позу.
― Иду, ― отвечаю я и наконец стучу.
Стиви, покачав головой, обходит меня и открывает дверь.
Я не могу войти так просто, как он. Начиная с той поездки домой одиннадцать лет назад я знаю, где проходят границы, и придерживаюсь их. Он не мой дядя, он ― Фрэнк, сэр, и я ― один из его ребят на подхвате. Сотрудник. Просто как дважды два.
Я захожу вслед за Стиви. Фрэнк сидит в своем огромном кожаном кресле, по всему столу разбросаны бумаги. Офис отдает холодом, а темные стены и мебель это только подчеркивают. Понятия не имею, как он может проводить здесь все свое время. Он разговаривает по телефону, жестикулируя руками и хмуря тонкие брови, ― единственный признак недовольства. Дядя никогда не демонстрирует злость. Думаю, будучи тем, кто он есть, он не может выставлять свои эмоции на всеобщее обозрение.
